«Лифты до 13-го этажа» — для многих это название ничего не значит. Однако, для небольшой части музыкального мира эта группа — легенда почти мифологических очертаний. Издатель андеграундной англоязычной литературы Алекс Керви представляет перевод рассказа об этой культовой команде и интервью с музыкантами, основавшими психоделический рок, из книги Аллена Ворды «Psychedelic Psounds: интервью от А до Я с психоделическими и гаражными группами шестидесятых».
Существует ряд причин, по которым они считаются легендарными. Но главная, и в этом заключается их основная претензия на заслуженную славу, состоит в том, что они, в общем и целом, рассматриваются как отцы психоделической музыки. Эту претензию можно, конечно, оспорить, но никто не может отрицать, что ни одна из тогдашних групп, по сравнению с «Элеваторами», не принимала психоделическую музыку так близко к своему сердцу, душе и сознанию.
Доказательством тому является их первый классический альбом — The Psychedelic Sounds of the 13th Floor Elevators. Он совершенно не походил ни на одну из выпущенных ранее пластинок. В песнях изначально использовалась лирика, так или иначе завязанная на наркотики и перемешанная с философией, религией, любовью, смертью, так же как и с подростковой и социальной наивностью. Этот альбом, сочетавший в себе психоделики и музыку, задавал вопросы о существовании и смотрел на мир «совершенно новыми глазами».
Сделать диск, полностью посвященный наркотикам, — это могло быть коммерческим самоубийством практически для любой звукозаписывающей фирмы. И несмотря на это он был выпущен — и не в Калифорнии или Англии, а в Техасе, — амбициозной пластиночной компанией из Хьюстона International Artists.
«Лифты до 13-го этажа» образовались в Остине (Техас) в конце 1965-го. Томми Холл, студент Техасского Университета, изучавший философию и психологию, вовсю экспериментировал с психоделиками и одновременно поигрывал на джаге в фолк-группе. Холлу пришла в голову уникальная идея: разместить микрофон вплотную к джагу, что создавало совершенно необычный сюрреальный звук. Он решил, что комбинация своего электрического джага и психоделической лирики сможет открыть неожиданно новую территорию. И он будет первооткрывателем ее, если только найдет для себя подходящих музыкантов.
Томми нашел их в группе Lingsmen, игравшей в районе Порт-Эрэнзас-Рокпорта: Стэйси Саверлэнда (соло-гитара), Бенни Турмана (бас) и Джона Айк Уолтона (ударные). Недостающим звеном был Роки Эриксон.
Последнему было семнадцать, когда он написал и выпустил вместе с группой The Spades сингл You`re Gonna Miss Me (август 1965-го, Zero Records), вошедший в местный Top-10. Эриксон был не только превосходным ритм-гитаристом, но и обладал одним из наиболее мощных и динамичных голосов, который когда-либо слышали на виниле или на концерте.
Группа решила назвать себя «Лифты до 13-го этажа», взяв за основу несуществующий этаж во многих высотных зданиях, убранный с панели лифта суеверными строителями. «Элеваторы» вскоре действительно отправились на тот уровень сознания, до которого еще никто и никогда не поднимался.
Их альбом «Психоделические звуки» (The Psychedelic Sounds of the 13th Floor Elevators), вышедший в августе 1966-го, был новаторским не только в плане музыки, но еще и из-за оформления обложки. Он открывался гаражной классикой группы, песней You`re Gonna Miss Me, которая достигла 56 места в хит-параде и стала самым удачным синглом группы, когда-либо попадавшим в чартс. На диске были записаны такие великие психоделические песни, как Roller Coaster, Kingdom of Heaven, Reverberation (Doubt) и Splash 1.
Еще не предпринималась попытка записи второй пластинки, как из-за внутренних разногласий и проблем с наркотиками были вынуждены уйти Уолтон и Турман. Замена им была найдена в лице Дэнни Томаса (ударные) и Ронни Левермэна (бас), хотя последний продержался в команде только до июля 1967 года, и на его место пришел Данни Галиндо.
В этом составе «Элеваторы» отправились в студию на два месяца и выпустили достойную пластинку-продолжение: Easter Everywhere (в сентябре 1967-го). На ней была записана утонченно красивая восьмиминутная музыкальная поэма Slip Inside This House, а также Pictures (Leave Your Body Behind) и превосходный кавер дилановской Baby Blue.
«Элеваторы» много и с большим успехом гастролировали (особенно в Калифорнии) и, в конце концов, «удостоились чести» выступить в популярном шоу Дика Кларка. Когда они закончили играть свою песню, Дик Кларк невинно спросил Роки: «Кто лидер группы?» (Who is the head of the band?). Роки ответил лаконично: «Мы все торчки (we're all heads)».
За это им вскоре досталось в Техасе: группу постоянно преследовали за наркотики полиция и техасские рейнджеры. Наказание в те времена было — двадцать лет в тюрьме за хранение одного косяка. В первый раз, когда «Элеваторов» арестовали, дело не получило развития по случайному стечению обстоятельств, но на второй (это случилось в государственном университете) — Роки пришлось предстать перед судом.
Адвокат Эриксона решил, что признание невменяемости подсудимого (основываясь на крайне измененном состоянии сознания Роки) будет наименее жестоким испытанием для его клиента, но результатом стал приговор к пяти годам. Следующие три с половиной года Роки должен был провести в психиатрической лечебнице Rusk State Hospital.
Без Роки, ключевой фигуры и неофициального лидера группы, для «Элеваторов» все было кончено. International Artists попыталась еще раз проэксплуатировать успех ансамбля, выпустив альбом Elevator Live (январь 1968-го), который был в основном студийными выжимками из прошлых записей, перемешанными с наложением фальшивых криков толпы и аплодисментов.
Последней пластинкой «Элеваторов» стал провальный Bull of the Woods (декабрь 1968-го), неофициальный сольник Стейси Саверлэнда.
После освобождения Роки «Элеваторы» пытались собраться вместе еще несколько раз, но непрерывная вражда между Эриксоном и Томми Холлом вбила последний гвоздь в гроб группы. Смерть Стейси Саверлэнда (он был убит женой во время бытовой ссоры в 1978-м) лишь подтвердила, что существование 13th Floor Elevators официально закончено.
За исключением эксцентричного сингла Red Temple Prayer (Two-Headed Dog), выпущенного в 1975-м году, молчание Роки продолжалось тринадцать лет. Он вернулся на сцену только в 1980-м с потрясающим альбомом Rocky Erickson & the Aliens, основанным на материале для второсортных фильмов ужасов.
Его продюсировал Стю Кук (экс-басист Creedence Clearwater Revival), и среди песен была такая классика (позже переигранная вдоль и поперек хардкор-группами), как Creature with the Atom Brain, Cold Night for Alligators, Stand for the Fire Demon и I walked with a Zombie.
Роки продолжил свою карьеру выпуском еще нескольких интересных альбомов в течение восьмидесятых, но его ментальное состояние постепенно ухудшалось. Затем в 1989 году он был обвинен в федеральном преступлении за кражу почты Соединенных Штатов: у него вошло в привычку забирать всю почту того здания, где он жил, и никогда не отдавать ее адресатам. В результате, он снова предстал перед судом, и судья, не поверив в психическое расстройство Эриксона, послал того в Миссури на «освидетельствование». Там было вынесено решение о его частичной невменяемости. С того момента как его в очередной раз подвергли «промывке мозгов» и накачали химией, Роки действительно сломался.
Надо отметить, что во всех тех случаях, когда я интервьюировал Роки, он всегда оставался любезен, даже несмотря на то, что его ответы часто были «не из той оперы». Много раз я думал, что сказанное им — абсолютная чушь, но после того как транскрибировал пленку, я находил, что в его ответах, безусловно, есть своеобразный смысл.
Сейчас все изменилось. Мое последнее интервью с Роки (ноябрь 1991-го) оказалось совершенно бесполезным: едва ли не все ответы были бессмысленными. Роки курил одну сигарету за другой, оставаясь параноидальным и шизофреничным на протяжении всей беседы. Это походило больше на Я разговаривал с зомби, и мне было тяжело и грустно видеть его в таком абсолютно безумном состоянии (пример того — окончание этого интервью).
Довольно странно, но печальный вид Роки заставил меня вспомнить о том эпизоде, когда я видел его на концерте в панк-рок-клубе Island в Хьюстоне в 1981-м. Роки появился на сцене так, как будто он только что проснулся ночью: белее, чем самая белая кожа, налитые кровью глаза, лоб, испещренный морщинами, и длинные коричневато-серые волосы, такие спутанные, словно их никогда в жизни не расчесывали. И когда он раскрыл рот, я не поверил своим ушам. Это был самый невероятно мощный голос, который я когда-либо слышал!
13th Floor Elevators, возможно, самая величайшая трагедия в рок-н-ролльной истории; и по-прежнему, когда я играю их музыку и слышу мощь и энергию вокала Роки, я не могу не думать о тех самых «Элеваторах», какими они были в шестидесятые, в расцвете своих сил. Вот почему я захотел вспомнить эту группу, вечно молодую музыкально, левитирующую под потолком, в то время как Роки поет I Don`t Want to Come Down («Я не хочу спускаться вниз»).
Объединенное интервью с 13th Floor Elevators состоит из нескольких бесед: ноябрь 1981-го (телефонный разговор с Роки Эриксоном); октябрь 1982-го (магнитофонная запись Роки Эриксона, отвечающего на вопросы во время семинара на Хьюстонской Record Fair); интервью с Роки Эриксоном после семинара, сделанное в тот же день; ноябрь 1984-го (интервью с Роки Эриксоном); ноябрь 1991-го (интервью с Роки Эриксоном, Дэнни Галиндо и Тэри Оуэном, в доме Тэри Оуэна в Остине, Техас); февраль 1992-го (интервью с Тэри Оуэном); апрель 1992-го (интервью с Клементиной Холл).
Примечание: Тэри Оуэн был участником The Сonqueroo и сейчас неофициально присматривает за Роки Эриксоном. Пауэлл Сент-Джон играл с The Conqueroo, а также с Mother Earth, и написал несколько песен, которые записали и исполняли Еlevators. И хотя ни Тэри Оуэн, ни Пауэлл Сент-Джон не были членами Elevators, они оба были среди наиболее важных представителей музыкальной сцены Остина и внесли неоценимый вклад в это интервью.
•
Аллен Ворда: Как ты впервые занялся музыкой?
Роки Эриксон: Моя мать (Эвелин Эриксон) была певицей, участвовала в Opera Workshop Техасского Университета в 1954-м году, а также пела в местном церковном хоре с 1947-го по 1964-й. Она выиграла шоу Артура Годфри «Состязание талантов» в Остине в 1957-м — за исполнение арии из оперы Верди «Травиата». Потом у нее были пробы в Далласе, но Годфри заболел раком, и шоу отменили. Помню, что где-то в 1958-м она записала сингл Оh, Holy Night/Silent Night для маленького лейбла под названием «Эхо». Она оказала огромное влияние на меня в том, что касается пения.
Когда мне было четыре или пять лет, еще до того как я научился читать, моя мать водила меня на уроки фортепьяно к соседке, которую звали Альма Джин Уорд. Еще я помню, что когда мне было около восьми или десяти, она брала уроки игры на гитаре, а потом бежала домой и показывала мне и моим братьям те два-три аккорда, которые выучила.
— Кто из музыкантов на тебя повлиял?
Роки Эриксон: На меня повлияли Литтл Ричард и Джеймс Браун. Джеймс Браун однажды играл в Остине, и когда он коснулся своего органа — с моей стороны это комплимент — он просто ужаснул меня. Я был напуган до смерти, слушая его, потому что он просто сливался со своей игрой на органе. И то, как он вопил, — да я не мог в это поверить!
Еще на меня повлияли Джефф Бэк, Эрик Клэптон и Джон Майалл с Bluesbreakers. Если у тебя есть возможность, послушай Майалла, потому что это самый тяжелый блюз. Я также люблю Джона Ли Хукера и Альберта Кинга.
Пауэлл Сент-Джон: Я был на том концерте с Роки и Томми. Роки определенно снесло крышу. Мне кажется, что они были в каком-то измененном состоянии сознания на этом шоу, но я не могу сказать, что они принимали.
— Давайте поговорим об образовании и участниках The Spades. Была ли это первая ваша группа, и почему вы решили ее так назвать?
Роки Эриксон: Я не могу припомнить слишком многого о The Spades. Джон Керни был ударником. Мы тогда репетировали в доме моей матери. Я думаю, что мы впервые сыграли на шоу талантов в средней школе.
Тэри Оуэн: Роки тогда либо выгнали, либо отчислили из средней школы за то, что он носил длинные волосы.
Я не знаю, почему они так назвались, но я слышал, как Роки пел с The Spades в 1965-м. Роки собрал группу с мальчишками, с которыми ходил в школу, и научил их всех, как играть. Роки в основном сам выучился играть на гитаре.
— Каковы были обстоятельства, связанные с записью The Spades песни Роки You`re Gonna Miss Me для Zero Records в 1966-м, и как продавался сингл?
Тэри Оуэн: You`re Gonna Miss Me продавалась довольно хорошо и возглавила местную десятку в хит-параде. Это сразу же сделало Роки и The Spades очень популярными.
— Как так получилось, что The Lingsmen со Стейси Саверлэндом, Бенни Турманом и Джоном Айком Уолтоном сошлись вместе с Роки Эриксоном и Томми Холлом?
Пауэлл Сент-Джон: Я только знаю, что The Lingsmen выступали в Рокпорте и Томми с Клементиной познакомили их с Роки.
Тэри Оуэн: Среди моих друзей был Томми Холл, который специализировался по психологии в Техасском Университете. Первоначально у нас была группа St. John & the Conqueroo Roots. В число участников входили Пауэлл Сент-Джон на губной гармошке, Томми Холл играл на джаге, Чарли Притчард на банджо, Эд Гуинн на кларнете и я на ритм-гитаре. Пауэлл и я пели большую часть песен. Мы играли старую блюзовую музыку, но когда электричество стало превосходить ее, это сразу переключило Томми на рок.
Томми также принимал очень много кислоты в то время. Я дал Томми старый керамический джаг, и он загорелся идеей играть на нем с электричеством. Он ставил микрофон рядом с джагом и издавал совершенно оглушающие звуки. Я полагаю, что Томми познакомился с The Lingsmen и тут же решил сделать свою группу. Томми привел Стейси, Бенни и Джона Айка и представил их Роки. Спустя две недели они собрались как Elevators и начали писать песни и готовить материал.
— А Томми и Роки знали друг друга до этого?
Тэри Оуэн: Да. Я ранее водил Томми в Jade Room посмотреть, как поет Роки, когда он выступал еще с The Spades.
— The Conqueroo расстроились, потеряв Томми Холла?
Тэри Оуэн: Томми не играл слишком большой роли и не уделял нам так много времени, чтобы из-за этого расстраиваться. Мы не были группой в полном смысле этого слова и просто играли ради веселья. Я покинул их сразу же вслед за Томми, и вскоре после этого они переключились на электричество и стали одной из ведущих психоделических команд в округе. Когда Пауэлл отправился в Калифорнию, они убрали из названия Сент-Джон и превратились просто в The Conqueroo. Они сыграли очень много гигов с «Элеваторами».
По случайному совпадению, название группы — слово из лексикона вуду, имеющее отношение к черной магии Луизианы. Conqueroo — это корень растения, используемый как талисман или для заклятья.
— Газета Austin American сообщила, что Роки Эриксон покинул The Spades 12.1.1965-го, и позже объявила, что 12.9.1965-го Роки собрал 13th Floor Elevators. Что вы об этом помните?
Тэри Оуэн: Местным музыкальным журналистом, писавшим для Austin American Statesman, был Джим Лэнгдон. Он вел колонку «Ночной Бит» о том, кто и где играл. Лэнгдон был джазовым музыкантом с очень хорошим слухом. Когда он впервые услышал Роки, он ни разу еще не встречал белого парня, который мог петь, как Джеймс Браун и так же визжать, как он. Лэнгдон был первым, кто написал об образовании «Элеваторов». Первый их концерт состоялся где-то в середине декабря в Jade Room. Лэнгдон пригласил меня их послушать, и мы вместе отправились посмотреть на новую команду. Они уже тогда написали несколько своих песен, среди которых была Tried to Hide. Мне понравилось то, что я услышал, и я начал рассказывать всем моим друзьям о Роки и Elevators.
— Я слышал различные истории о том, как группа избрала свое название. Джон Айк Уолтон сказал мне, что это именно он первоначально предложил называние The Elevators, а на следующий день жена Томми Клементина изменила его до 13th Floor Elevators. А как обстояли дела на самом деле с выбором названия?
Тэри Оуэн: Да, все правильно. Клементина добавила «тринадцатый этаж», после того как Джон Айк предложил The Elevators.
Пауэлл Сент-Джон: Я не знаю, как это произошло, но то, что вокруг названия существуют разногласия, неудивительно. Уолтоны и Холлы не ладили между собой почти с самого начала.
Клементина Холл: Есть очень версий, кто на самом деле назвал группу 13th Floor Elevators, но я точно помню, как все произошло. Я сидела в нашей спальне вместе с Томми, и он спросил меня насчет названия группы. Я предложила Томми The Elevators, не только потому что они делали психоделическую музыку… Я подумала, что это будет звучать наподобие названий черных групп, типа The Miracles или The Temptations. Мы всегда слушали ритм-энд-блюзовые группы, особенно в том самом месте, куда часто ходили есть барбекю.
Через несколько дней Томми пришел и сказал, что остальным участникам понравилось это название, но они считают, что оно недостаточно длинное. Вот тогда-то я и предложила 13th Floor Elevators. Добавление 13 этажа к «Лифтам» обеспечивало различные трактовки. Самым очевидным было то, что тринадцатый этаж не существовал в старых высотных зданиях. «М» тринадцатая буква алфавита и — первая в слове «марихуана». Кроме того, тринадцатое всегда было моим счастливым числом.
— Лирика Томми Холла представляла собой другой взгляд на мир через музыку. Он предложил странный интеллектуальный коктейль, который сочетал в себе наркотики, философию и религию и был перемешан с эхом его электрического джага. Как вы бы описали его философию?
Тэри Оуэн: Томми был увлечен такими людьми, как Гурджиев и Ницше, и он подсадил на эту философию остальных «Элеваторов». Эта философия была связана с манипуляцией, и была консервативной, почти фашистской.
— Была ли это идея Томми Холла использовать психоделическую лирику и перекладывать ее на музыку?
Пауэлл Сент-Джон: Да, идея принадлежала Томми Холлу. Конечно, он в то время был большим фэном Боба Дилана, так что идея на самом-то деле не совсем оригинальна.
— Томми Холл был старше, чем Роки и остальные ребята в группе. Был ли он для них кем-то вроде гуру? Я слышал, что именно он подтолкнул некоторых членов группы в том направлении, куда бы сами они могли и не отправиться или не зашли бы так далеко.
Клементина Холл: У этой проблемы есть более серьезные причины и она имеет отношение к так называемой «непрерывной вражде» между Роки и Томми. Роки и Томми сходили с ума друг по другу в самом начале. Томми был взрослым и мудрым; а Роки оставался наивным студентом, напоминавшим ребенка. И неизбежно Томми хотел, чтобы Роки повзрослел, тогда как Роки хотел от Томми своего рода отеческой опеки. Томми мог быть очень зрелым, очень степенным и почти холодным к Роки.
Тэри Оуэн: Томми был манипулятором и, честно говоря, я никогда не доверял ему. Когда я познакомил его с Роки, у меня мелькнула мысль, что дело добром не кончится. Томми использовал кислоту, чтобы манипулировать остальной группой, но это не происходило насильственным образом. Томми не был таким уж несдержанным, склонным к насилию человеком, и он полагал, что поступает правильно. Он думал, что наркотики были ключом ко вселенной. И они все подсели на эту кислотно-иллюзорную вещь. Больше всего это повлияло на Роки, но ни одному из членов группы не удалось остаться физически или ментально здоровым из-за того, что произошло с ними потом.
Наше поколение принимало множество наркотиков, и в некоторой степени нам был нанесен урон теми путешествиями, в которые мы отправлялись. Мы полагали, что собираемся изменить мир к лучшему. Мы думали, что нашли Лучшее Бытие посредством Химии. А выяснилось, что для некоторых из нас наркотики не открыли дверь к духовности, а открыли ее к смерти и разрушению. Наркотики перестали быть нашими друзьями и стали нашими врагами.
— Что вы можете рассказать о Томми Холле и Роки Эриксоне в ранние дни существования группы?
Клементина Холл: Я родилась в 1939-м, в семье военного офицера, и путешествовала вместе с ней по всему миру. Я вышла замуж в семнадцать, и к девятнадцати у меня уже было двое детей (Роланд и Лаура), но я очень немного знала об окружающем мире, пока не встретила Томми Холла.
Я познакомилась с ним где-то в 1963-м. Я специализировалась по английскому языку и планировала написать диплом по метафизическим поэтам, таким как Джон Донн. На самом-то деле именно Томми был настоящим поэтом.
Едва ли проходит день, когда бы я не вспоминала одно из его стихотворений, которые помогают мне встречать мир лицом к лицу. Например, стихи Томми из Slip Inside This House всегда были для меня вдохновляющими и позитивными:
Everyday's another dawning
Give the morning wind a chance
Always catch your thunder yawning
Lift your mind into the dance
Sweep the shadows from your awning
Shrink the four-fold circumstance
That lies outside this house
Don't pass it by.
Томми был блестящим поэтом, чье творческое начало виделось почти нескончаемым и безграничным. По-моему, именно Моцарт сказал, что его «мелодии исходят прямо от Господа». Томми был сродни этому. Он, казалось, перепрыгивает с вершины на вершину, в то время как всем остальным из нас приходилось карабкаться на нее и затем спускаться, чтобы добраться до той точки, где он находился.
Роки Эриксон был таким же образом одарен мелодически. Обычно он писал музыку на акустической гитаре и записывал ее на пленку. Затем он давал ее Томми, и тот приносил ее к нам домой и писал стихи на эти мелодии.
Песни были естественными, даже органичными в том смысле, что в них не было формальной структуры. Такой мы видели свою музыку, и это было отражением всей группы в целом.
Еlevators были одной большой счастливой семьей, по крайней мере в самом начале, даже несмотря на нашу разницу в возрасте. Мне было тогда двадцать шесть, Томми двадцать четыре, а Роки всего восемнадцать, когда Elevators начали играть в 1965-м.
Я восхищалась Роки. У него всегда была эта детская наивность во взгляде, и девушки так и бросались на него. Были вечера, когда Томми засыпал, а я и Роки оставались на ногах всю ночь и говорили на любые темы — о том, что только в голову приходило. Довольно часто на эти вечеринки приходили Джон Керни (лучший друг Роки и бывший барабанщик The Spades) и его подружка Сьюзан. Джон и Сьюзан позже поженились и всегда оставались одними из наших лучших друзей.
— Томми Холл предположительно посадил Elevators на ЛСД. Помнишь ли ты первый раз, когда принимал ЛСД, Роки?
Роки Эриксон: Нет, я не могу вспомнить.
— Чувствуешь ли ты, что ЛСД каким-то образом расширило твое сознание?
Роки Эриксон: Что есть, то есть.
Клементина Холл: — Да, тогда употреблялось очень много наркотиков, но это была часть философии Томми: исследования нового дивного мира через музыку. Музыка была нашим дневником, куда заносилось то, что мы переживали. Томми никогда не верил в любые наркотики, которые он считал деструктивными, такие как героин или спид, или любые другие вещества, связанные с иглой. Отчасти из-за этого у Томми произошел разрыв с Бенни, очень сильно подсевшим на спид, и именно из-за этого последний ушел из группы.
Томми верил, что если индейцы употребляли естественные наркотики на протяжении пяти сотен лет или около того, тогда в них нет никаких вредных эффектов. Это означало, что такие вещества, как пейот, грибы, марихуана и гашиш были приемлемыми для употребления вместе с ЛСД, как естественным дополнением.
— А что это был за «забавный маленький звук» на фоне песен 13th Floor Elevators?
Роки Эриксон: Это был джаг, пущенный через усилитель. Ты слышал когда-нибудь «Джаг Бэнд» Джима Квескина? Они использовали джаг, но не ставили рядом с ним микрофон. Так как невозможно подключить его к усилителю, Томми подумал, что будет лучше поставить к нему микрофон вплотную.
— Билли Гиббонс из ZZ Top заявил, что «саунд Elevators был незрелым из-за внешних источников шума». На самом деле, раньше не было создано ничего подобного по сравнению с этим новым саундом. Как удалось ребятам (находившимся в 1965-м в самом центре Техаса и жившим в консервативной, деревенской, жлобской и баптистской атмосфере) достичь такого звука?
Тэри Оуэн: С одной стороны они были невероятно талантливыми музыкантами, а с другой стороны — были наркотики. Вы можете говорить о негативном воздействии кислоты, но вначале было и позитивное влияние. Употребление этих веществ творило некую магию, помогавшую создавать такую музыку; но и не стоит забывать, что они сами были очень одаренными музыкантами. Роки, наверное, самый замечательный рок-н-ролльный певец, который когда-либо появлялся в Техасе. Стейси Саверлэнд вышел из Керрвилла и был одним из величайших техасских гитаристов — наверное, более заметным, чем Билли Гиббонс; и это признают многие до сих пор. Джон Айк Уолтон и Бенни Турман были отличной ритм-секцией. И вместе они оказались великими музыкантами.
У Стейси была гитара типа Дуэйна Эдди, с высоким ревербератором и по-настоящему сильной басовой линией, и он разработал свой собственный звук. Гитара Стейси здорово поддерживала голос Роки и те маленькие странные шумы, издаваемые Томми на его джаге. Они писали свой собственный материал, но они также делали превосходные кавер-версии. Их они делали даже лучше, чем оригиналы. Роки и Томми получили большую часть признания в успехе Elevators, но я также думаю, что надо отдать должное Стейси за то, что он внес в саунд группы.
— Ходили слухи, а потом было даже заявлено (Rock Movers & Shakers), что Дженис Джоплин была либо на пробах, либо пела с Elevators в июне 1966-го года, и что было предложение пригласить ее в качестве еще одного вокалиста.
Тэри Оуэн: Да, правда. Дженис и я выросли в Порт-Артуре и действительно были хорошими друзьями. Джим Лэнгдон также написал несколько статей о Дженис, пытаясь помочь ей снова начать карьеру певицы. Дженис пела в Калифорнии и попала в сильную наркотическую зависимость. Она вернулась в Техас c намерением привести себя в порядок и затем снова начать петь. Джим Лэнгдон организовал ее приезд в Остин и выступление в клубе 11th Door с блюзовыми и фолковыми вещами. Это было шоу в память Теодора Джаксона, которого убили. Среди игравших музыкантов были я и Пауэлл Сент-Джон, но особенный интерес вызвало выступление Дженис, и то, что Elevators закрывали концерт. Роджер Бейкер сделал тогда световое шоу, наверное, первое в стране, возможно даже раньше, чем в Калифорнии.
Дженис встретилась с Elevators, и были разговоры о том, чтобы она присоединилась к группе, но она вскоре получила предложение вернуться в Калифорнию и стала выступать с Big Brother & the Holding Company.
Клементина Холл: В нашем доме всегда останавливались разные люди. Однажды к нам приехала Дженис Джоплин и зашла в спальню, где стоял наш магнитофон. Мы тогда ненадолго отлучились и когда вернулись, то Дженис сказала нам, что записала на пленку свое пение. «А мы и не знали, что ты поешь!» — воскликнула я. Но Дженис была не уверена в себе и очень хотела понравиться, и отказалась, чтобы в ее присутствии мы прослушали пленку.
«Я пойду прогуляюсь по кварталу, — сказала Дженис, — но, пожалуйста, не говорите мне ничего, если вы подумаете, что это плохо». Она ушла, и мы включили магнитофон. Когда она вернулась, мы начали говорить ей, что она великолепная певица. Я думаю, что наши комплименты и в самом деле помогли обрести ей уверенность. Это случилось незадолго до того, как она стала выступать с Big Brother & the Holding Company и достигла статуса суперзвезды. Большинство людей, которые помнят Дженис с Big Brother, могут думать о ней, как о молодой женщине, которая была крайне неистова и экспансивна на сцене, но Дженис в Техасе была сама противоположность тому, что произошло с ней потом, — за исключением того, что она всегда могла отлично петь.
Пауэлл Сент-Джон: Если рассматривать идею об участии Дженис в Elevators, я лично сомневаюсь в том, было ли даже серьезное предложение, чтобы она пела вместе с ними. Причин две. Первая — Дженис не любила психоделические вещества, и вторая — она старалась избегать всех, кто был слишком открыт в употреблении любого наркотика. И в Elevators она могла найти все raison d`etre, чтобы посчитать их «отморозками».
— Опишите, пожалуйста, что за атмосфера была в середине шестидесятых в штате Техас, и как могли себя чувствовать люди, игравшие психоделическую музыку и носившие длинные волосы. В Техасе было много длинноволосых и фриков, но все же, по сути, штат был жлобским и ультраконсервативным.
Роки Эриксон: Было немного жутковато, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Клементина Холл: В те крутые времена Elevators обвиняли в том, что они подсаживают своей музыкой молодежь на наркотики. Люди также постоянно приставали к музыкантам из-за длинных волос. Мы были очень изолированы.
Тогда нас довольно часто спасала или выручала волшебная способность Роки, которую мы называли «предохранительным механизмом». Если он улавливал плохие вибрации и видел, что вот-вот должна произойти драка, он всегда находил какие-то особенные слова и мог прекрасно сойтись с любым человеком.
Тэри Оуэн: В своем роде мы все изменили мир. Было довольно трудно ходить с длинными волосами в Техасе в то время, и полиция постоянно нас преследовала. Я не думаю, что те люди, которые родились после 1970 года, осознают, через что пришлось пройти этим ребятам в шестидесятые. Elevators были по существу первой психоделической группой в стране. Сан-Франциско получил всеобщее признание за психоделическое направление, но многое из этого было заимствовано от музыкантов и их идей, которые родились здесь, в Техасе.
Пауэлл Сент-Джон: А с другой стороны, в Техасе вплоть до 1967-го года было не так много длинноволосых и фриков, и на некоторых из них была объявлена открытая охота. Каждую неделю ходили очередные слухи о Большом Повязе. Когда забрали Elevators, пошли разговоры, что это только начало и что вскоре вся наша община окажется за решеткой.
— Группу арестовали в доме Томми Холла в Июле 1966-го. Что произошло и почему вам удалось избежать тюремного заключения, когда по законам штата Техас было возможно посадить человека на двадцать лет только за один косяк?
Роки Эриксон: Они просто решили не проделывать это с нами. Нас оставили с условным сроком.
Клементина Холл: Да, первый раз нас забрали в доме Томми: Роки, Стейси, Джона Айка, Томми и меня. Офицер, арестовавший нас, был хорошо нам знаком своей скверной репутацией: он избивал задержанных в фургоне якобы за «сопротивление аресту» по пути в тюрьму. Я просила, чтобы меня арестовали, хотя полиция и не собиралась задерживать меня. Я понимала, что Томми изобьют, если меня не будет вместе с ними. И я потребовала, чтобы меня арестовали, и таким образом нас всех вместе отправили в тюрьму.
Председательствовать на процессе должен был судья Термонд, и у него была репутация закоренелого консерватора: он мог приговорить обвиняемых в употреблении наркотиков не просто на двадцать лет, а к пожизненному заключению! Когда начали рассматривать наше дело, все (включая Эвелин Эриксон и остальных наших родителей) возносили молитвы и надеялись только на какое-то чудо.
Но так получилось, что когда мы предстали перед судом, выяснилось, что Термонд заболел. И даже тогда нас могли приговорить к тюремному заключению, но новый судья ошибся, когда читал протокол. Они конфисковали приличный запас марихуаны, но тест на наркотики показал, что «выявлено небольшое количество». Это «небольшое количество» и легло в основу обвинительного заключения. Вследствие этого, дело против меня было прекращено, а остальные участники группы получили по году условно. В результате этого инцидента семья Джона Айка стала крайне отрицательно относиться к Elevators, и поэтому он в скором времени решил уйти из группы, незадолго до выхода Easter Everywhere.
— У всех песен на «Психоделических Звуках» (за возможным исключением You`re Gonna Miss Me) есть психоделические соозначения. Не было ли это коммерческим самоубийством и почему International Artists решили все-таки выпустить ее?
Пауэлл Сент-Джон: Люди в Остине экспериментировали с психоделиками (пейотом) еще с 1961-го года. На самом деле, там было раннее поколение контркультурных персонажей, которые, я уверен, начали экспериментировать с ними гораздо раньше. Томми был знаком с Лири и Ричардом Альпертом. Мы все читали «Врата восприятия» Хаксли и «Наркотики и сознание» доктора Роберта. С. Де Роффса. Это и обеспечило философскую подкладку для Elevators и их музыки.
Тэри Оуэн: Это был качественно новый звук, и все тогда находились в поисках новых звуков. Психоделическая музыка была следующей «новой вещью», и они были изобретателями ее. Они не думали, что им представится шанс сделать пластинку. Они никогда и не пытались записать коммерческую пластинку. Они просто хотели сделать запись своего саунда.
— Альбом «Психоделические Звуки» начинается с хитового сингла You`re Gonna Miss Me, который открывает и закрывает неистовый вопль Роки. Эта вокальная манера была описана Сэмом Эндрью из Big Brother & the Holding Company как «сверхъестественный вопль». Эндрю утверждает, что «вопль Роки был в своем роде металлический и нечеловеческий». Как Роки удалось добиться такой техники?
Роки Эриксон: Я просто сделал это.
Пауэлл Сент-Джон: У Роки был природный вокальный талант, и это было очевидно с того самого момента, как я впервые услышал его еще с The Spades. К предшественникам его стиля можно отнести, наверное, Литтл Ричарда, несомненно, Джеймса Брауна, но и во многом эта была заслуга самого Роки.
— Роки, это ты играл на гармонике на всех песнях альбомов?
Роки Эриксон: Да.
— Roller Coaster — одна из величайших когда-либо записанных психоделических песен. Поговорим о сочинении этой песни о кислотном трипе, яркий эффект которой придает электрический джаг Томми, звучащий словно галлюцинативный полет шмеля.
Роки Эриксон: Если ты собираешься говорить о каком-то странном наркотике, тогда есть нечто, что ты захочешь узнать и разобраться что к чему. Это то, к чему ты можешь вернуться — как вино в церкви, где ты можешь оставить его в сосуде, и оно обратится в наркотик.
Пауэлл Сент-Джон: Лирика песни была целиком заслугой Томми Холла. Она была воплощением идеи Томми, что через использование психоделических веществ человеческая раса сможет достигнуть своего рода химически индуцированного метаморфозиса. Сейчас это все кажется довольно наивным, но в основном в этом была вся суть. Я соглашусь, что это одна из лучших психоделических песен за всю историю.
— Вы когда-нибудь замечали, как другие группы копировали стиль Elevators? Например, вокал на бэкграунде Gimmie Shelter «Роллинг Стоунз» или лирика Monkey Man кажется просто стилизованной после Reberberation и Monkey Island Elevators.
Роки Эриксон: Дело вот в чем. Коммунизм пишет песни. Street Fighting Man, Parachute Woman и Factory Girl. Ты можешь услышать коммунизм в этих песнях. Я написал одну, которая называется Join The Marching, но вместо того чтобы драться, ты присоединяешься к демонстрантам.
Кит, бедный маленький Кит писал все это. Он и «Роллинг Стоунз» пытались писать хорошие песни, но если ты «подружился с полицией», то можешь понять, что происходит: «The stars are here and the time is right for fighting in the street, boy, `cause where I live the game you play is to compromise solutions». Это коммунизм. Это коммунистическая песня. У них есть переводчик, и они поют друг другу. Street Fighting Man — эту песню они играют, пока люди убивают друг друга.
— Что ты имеешь в виду под словами «подружился с полицией»?
Роки Эриксон: «Подружился с полицией» — это строчка из книги «Встречи с Замечательными Людьми», написанная дьяволом и Гурджиевым. Он также написал «Все и вся». Эти книги я люблю. Я продал мою душу дьяволу.
— Reverberation (Doubt) — еще одна великая песня, в которой стихи о смерти окутаны туманом психоделической музыки. «Ты умираешь и умираешь, ты остановлен своими собственными сомнениями». Что ты думаешь о смерти?
Роки Эриксон: Это похоже на ту песню, которую поет Артур Браун. Она называется Fire. Когда я ее впервые услышал, она напугала меня до смерти. Я не знаю почему, но эта песня выводит меня из равновесия. Другая песня, которая меня пугает, — They`re Coming to Take Me Away, Ha-Haaa! Наполеона Четырнадцатого. В ней они собираются меня снова забрать в Психушку.
— А как насчет Fire Engine?
Тэри Оуэн: Эта песня была о ДМТ (de empty), одном из самых мощных психоделиков, которые когда-либо делали. Если ты куришь ДМТ, это как мгновенный приход от ЛСД, усиленный в 500 раз. Действие продолжается двадцать минут, но оно гораздо сильнее, чем кислота. Очень рискованное. Fire Engine было специально посвящено ДМТ, быстро действующему психоделику, который курили с травой. Ты мог почувствовать эффект через пять секунд после того как покурил его.
Был еще также DET, действие которого продолжалось пару часов. В Остине были люди, которые сделали психоделики доступными бесплатно для большинства из нас, включая Elevators. Fire Engine описывает быстроту прихода.
— Почему Бенни Турман и Джон Айк Уолтон покинули Elevators?
Пауэлл Сент-Джон: Это просто мои домыслы, но меня есть ощущение, что в случае с Бенни причина была в том, что он зашел слишком далеко. Томми не одобрял спид, а Бенни все больше и больше им увлекался. Что касается Джона Айка, то его родители были очень обеспокоены и отрицательно относились к влиянию Томми и тому направлению, в каком следовала группа. По мере того, как ситуация развивалась, у Томми начали появляться свои опасения. Как он мне однажды сказал: «Ну, ты же не можешь сделать каждого хипом». Я представляю себе, что Джон Айк и Бенни попали для него в категорию нехипповых.
— Как так получилось, что Джона Айка и Бенни Турмана заменили Данни Галиндо и Данни Томас на басу и барабанах перед записью Easter Everywhere?
Данни Галиндо: Дэнни Томас и я как-то джемовали вместе. Появился Стейси и сыграл вместе с нами. Где-то спустя месяц Стейси позвонил и спросил, хочу ли я выступать вместе с ними и не могу ли я пригласить барабанщика. Я сказал: «Конечно». Мы оказались в правильном месте в правильное время.
— Что на вас повлияло в музыкальном плане?
Данни Галиндо: Дэнни Томас был в большей степени соул и ритм-энд-блюзовым барабанщиком. Если говорить о влиянии на меня, то это был Джек Кэссиди из Jefferson Airplane. Мне нравились их вещи. Мне было около двадцати одного, когда я присоединился к Elevators. Я вырос в Сан-Антонио и переехал в Остин в 1963 году.
— Elevators довольно часто играли в Калифорнии, включая зал Avalon Ballroom в Сан-Франциско. Почему же Elevators не перебрались окончательно в Калифорнию и не заключили контракт с другим лейблом?
Пауэлл Сент-Джон: Я и сам часто удивлялся этому. Все это происходило, когда я был в Мексике, и к тому времени, как я вернулся в Сан-Франциско в декабре 1966-го, они уже возвратились в Техас. Они были гораздо лучше большинства групп, игравших в то время, так что и речи не идет о конкуренции. Я не знаю, в чем могла быть истинная причина.
Данни Галиндо: Я не играл в Калифорнии, но мы очень много гастролировали по Техасу. Клуб Love Street Light Circus в Хьюстоне — это было нечто! Elevators были там как бы домашней группой.
— Elevators постоянно преследовала полиция. В одном случае все музыкальное оборудование группы было разбито представителями закона, когда они искали наркотики. Ходят также слухи, что во второй раз, когда Роки арестовали, это была подстава. Очевидно какому-то парню, которого забрали за марихуану, сказали, что обвинения против него будут сняты, если он скажет, что трава была Роки. Вы знаете что-нибудь об этом?
Данни Галиндо: Не имею ни малейшего понятия.
Клементина Холл: У каждого есть своя теория насчет того, что случилось с Роки, и о его последующем ментальном состоянии, но я выскажу то, во что верю. Роки был чрезвычайно чувствительным, интеллигентным и уравновешенным. Жизнь била в нем ключом. Однажды Томми и Роки приняли немного ЛСД. Было уже поздно. Мы были рядом с домом его матери, и Роки спросил, не можем ли мы его высадить. Томми и я предложили ему отоспаться в нашем доме, но Роки сказал: «Нет, это дом моей мамы и там будет клево».
Я не знаю, что случилось потом, после того как мы высадили Роки, но он либо устроил дебош или его мать пришла в ужас от того состояния, в котором он находился. Вследствие этого его мать настояла на том, чтобы он был помещен в Austin State Hospital, где его подвергли шоковой терапии.
До нас начали доходить слухи — от наших друзей и из внутренних источников, — что Роки находился в ужасающем состоянии. Некоторые из ребят решили похитить Роки во время его прогулки. Одна из дверей была взломана, и Томми даже пришлось отдать деньги на ее починку.
То, каким перед нами предстал Роки, и то, каким он был раньше — это были два разных человека. Было ли это следствием шоковой терапии, или просто совпадением с хрупким состоянием сознания Роки от злоупотребления наркотиками, я не знаю, что на самом деле можно сказать. Но он больше никогда не был прежним. Мать Роки очень религиозна и, должно быть решила, что самым лучшим будет отправить его на лечение. (Это решение, частично, было спровоцировано тем, что Роки незадолго до этого арестовали, когда Elevators играли в Государственном Университете Хьюстона.) Роки затем послали в северо-восточный Техас, в психиатрическую лечебницу Rusk State.
— Что было с ментальным состоянием Роки до того, как его послали в госпиталь? А также давайте поговорим о его последующем лечении, которое включало в себя электрошок и другие «стабилизирующие» наркотики?
Пауэлл Сент-Джон: Я не знаю ничего о состоянии сознания Роки в то время. Электрошоковая терапия была тогда одним из популярных методов лечения подобных состояний. Я знаю об одном случае, когда парня сдали в психушку родители, и там его подвергли электрошоку просто потому, что он был членом Молодежной Социалистической Лиги. В той атмосфере, и учитывая взгляды Роки, я удивлен, что врачи не ампутировали его голову.
— Роки, а ребята приезжали тебя навещать в Rusk State Hospital?
Роки Эриксон: Я не могу вспомнить слишком многого.
— А что произошло с двумя последующими альбомами, которые выпустили International Artists?
Данни Галиндо: Так называемый «Концертный» альбом Elevators — просто дешевая поделка, сделанная ради наживы на нашем успехе. Он не был записан вживую. Это просто подборка студийных записей, с наложением шума толпы. Просто фальшивка.
— А как насчет Bull of the Woods?
Данни Галиндо: Я играл только на одной стороне Bull of the Woods, большая часть вещей которого была записана ранее. Ронни Левермэн пришел сыграть на басу в оставшихся композициях и помог закончить альбом. У Роки оставалось несколько песен, которые он либо написал, либо спел до того, как его забрали в больницу. Роки написал и спел May the Circle Remain Unbroken и Never Another. Он также поет на Living On и Dr.Doom. Это был скорее альбом Стейси: он написал и спел большинство песен. International Artists наложили туда множество духовых, чтобы заполнить пустоты после ухода Томми.
— Заработали ли Elevators хоть какие-то деньги с пластинок?
Данни Галиндо: Единственные деньги, которые мы зарабатывали, были с концертных выступлений.
— И как ты себя из-за этого чувствуешь?
Данни Галиндо: А как ты себя можешь чувствовать, когда тебя изнасиловали?
— Каковы были обстоятельства смерти Стейси Саверлэнда 24/8/1978-го?
Роки Эриксон: Стейси Саверлэнд был убит в бытовой ссоре. Истории, которые я слышал об этом, довольно странные. Я не хочу повторять их.
Данни Галиндо: Я узнал об этом только через год после его смерти.
— Музыка Elevators никогда не получила всеобщего признания, но их репутация стала легендарной и их песни оказали большое влияние на современных музыкантов. Как бы вы оценили вклад Elevators в рок-н-ролл?
Данни Галиндо: По всему миру есть группы, которые пытаются подражать Elevators. Хорошим показателем влияния Elevators стала недавняя запись, сделанная Биллом Бентли с Warner Brothers: Where the Pyramid Meets the Eye: A Tribute to Roky Erickson. На ней больше двадцати различных современных групп делают каверы песен Роки и Elevators.
— Я лично смотрю на историю Elevators как на почти греческую или шекспировскую трагедию. Довольно плохо, что об Elevators не было никогда сделано фильма. Это было бы невероятно.
Тэри Оуэн: Это был бы психоделический Spinal Tap! И уже точно бы убрал фильм The Doors.
Данни Галиндо: Он послужил бы великим уроком, как скверно тебя может поиметь менеджмент, особенно если никто не заботится о группе; в этом случае можно сгореть довольно быстро.
— Я думаю, что Elevators были очень влиятельны среди других музыкантов, но что касается обычной публики, то сейчас она даже не знает названия этой группы.
Данни Галиндо: Да, это истинная правда, особенно если дело касается Соединенных Штатов. Но если ты поедешь в Англию, то спокойно можешь найти двадцать пять Роки Эриксонов или альбомы 13th Floor Elevators. В США ты не можешь услышать Elevators по радио, потому что наши записи не принадлежат большим лейблам и поэтому они не собираются с ними работать. А во-вторых, качество звука на этих записях не очень хорошее, особенно если сравнить их с возможностями доступной сегодня высококлассной техники.
Тэри Оуэн: Начнем с того, что записи были просто плохи. Первые песни записывались в примитивной студии. Первый альбом сделан на трех дорожках: бас и барабаны на одной, затем вокал, и на последней дорожке гитара. Им никогда так и не удалось отразить на пластинке настоящий звук тех Elevators, которые так хороши были вживую.
— Как бы вам хотелось, чтобы вспоминали Elevators, и что вы думаете об их вкладе в музыку?
Данни Галиндо: У меня всегда вставали в сознании образы 13th Floor Elevators как Всадников-Призраков в Небесах. Множество раз я так себя ощущал.
Тэри Оуэн: Я думаю, что Elevators были лучшей и наиболее влиятельной командой, которая когда-либо появлялась в Техасе, и они были одной из лучших групп страны.
Они — классический пример того, как музыкальный бизнес может тебя изнасиловать и использовать, выгребя все подчистую. Они — классический пример того, как наркотики могут вдохновлять и разрушать творческие способности. Забавно, что психоделическая музыка Elevators смогла затронуть столь много сердец и умов, но ведь они все это испытали на себе, и ни один не вышел из этого путешествия здоровым и неповрежденным психоделиками — в том или ином смысле.
Elevators никогда не получали никаких отчислений от авторских прав или денег за их пластинки. Лилан Роджерс из International Artists забрал себе мастер-тейпы. Elevators были совершенно ограблены. Если вы хотите помочь Роки Эриксону, который в настоящий момент невменяем, то деньги можно посылать в фонд, основанный для него:
Roky Erickson Trust Foundation #2
3216 Lafayette
Austin, TX 78722
— Для Elevators это было долгое, странное путешествие. Какие-либо финальные отзвуки или сомнения? (обыгрывается название песни Elevators «Reverberation (Doubt)»)
Роки Эриксон: Ну, это как раз то, о чем я и говорю. И относительно этого нечего стыдиться, но ты можешь почувствовать себя лучше, если их не будет. Ты, похоже, способен иметь это.
— Что иметь?
Роки Эриксон: Ну вот, опять все то же самое. Есть те вещи, которых ты можешь достигнуть, и если они у тебя есть, то они тебе понравятся.
— О каких вещах ты говоришь?
Роки Эриксон: Да о чем угодно, чтобы ты ни испытал. Если у тебя есть вещь, настоящая замечательная вещь.
— Дай мне пример настоящей замечательной вещи.
Роки Эриксон: Все, что угодно из того, о чем ты говоришь. Ты же не хочешь нечестной сделки. Ты же не хочешь того, что может принести вред.
— Как насчет честной сделки?
Роки Эриксон: Ты хочешь ее.
— Но не нечестную сделку?
Роки Эриксон: Ну, нечестная сделка тоже может быть неплохо, но может получиться так, что ты и не захочешь ее или что-то вроде этого. Вот то, что я пытаюсь тебе объяснить.
— Последний вопрос для Роки. Как тебе пришло в голову название песни Splash 1?
Роки Эриксон: Да не знаю я. Наверное, из-за того, что я изучал те вещи, о которых тебе говорю. Ты же понимаешь: хорошие вещи и вещи не от мира сего. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Нет.
Роки Эриксон: Вот об этом-то я тебе и говорил.
— Я все еще не понимаю, что это за вещи.
Роки Эриксон: Да что бы это ни было.
— Но я не понимаю, что бы это ни было.
Роки Эриксон: Ну, вот об этом-то я тебе и говорю. Другими словами это то, что я пытался объяснить тебе. Другими словами это то, когда ты продолжаешь задавать вопросы о вещах, настоящих замечательных вещах, но они все-таки пугают. Ты понимаешь, о чем я говорю?
