Год назад, в возрасте 106 лет, умер сэр Николас Джордж Уинтон, некогда биржевой маклер, потом банкир и филантроп. Историю, благодаря которой он стал известен миру, был посвящен в рыцари и получил высшую награду Чехии, он никому не рассказывал. Она всплыла случайно – через 49 лет – в 1988 году.
О Николасе Уинтоне был снят трогательный полнометражный документальный фильм («Семья Никки», 2011, режиссер Матей Минач). Александра Свиридова сегодня напоминает об этой утрате.
Мой текст – не о фильме. Он о той реальности, которая отражена в фильме. Сам фильм – очень простое кино про простого человека. Герой ленты – Николас Уинтон, скромный деликатный старик 102 лет, брокер. Во время войны спас 669 еврейских детей Европы. Вывез их в Англию, пристроил по семьям, и никогда никому об этом не сказал. 49 лет спустя жена увидела его учетные тетради – с фотографиями детей и адресами незнакомых людей, – и позвонила журналистам. Он стал знаменитым, но известность смутила его больше, чем обрадовала.
«Я бы назвал эту операцию лучшим, что мне удалось сделать в жизни. Кроме этого, в моей жизни не было больших успехов, – говорит Николас с экрана. – Мне не очень нравится та слава, которую мне принесло спасение детей: как мне кажется, это совершенно естественный, обычный поступок».
Разумный, застенчивый, элегантный, он открыт для интервью по телефону, но я решила не звонить ему. Потому что у меня нет к нему ни одного вопроса, а плакать в трубку – нелепо. Поехать в Англию, опуститься перед ним на колени и целовать ему руки – это смутить его еще больше. Он и без меня зацелован: спасенные им дети, наконец, узнали, кто спас их, и смогли встретиться с ним. Их детей и внуков. Около ШЕСТИ ТЫСЯЧ человек считают себя его детьми.
Потому – я могу только рассказать о нем.
Словацкий режиссер Матей Минач короткими выразительными штрихами набрасывает цепь событий 1939 года. Реконструирует, как проходила операция по спасению – как Николас в одиночку смог организовать в Праге в 1939 году выезд массы детей – на семи поездах! – в Англию. Матей уверен, что «семья» 100-летнего англичанина намного больше: на момент съемок удалось разыскать лишь 261 ребенка из вывезенных 669. Минач снял спасенных, ныне стариков, их детей и внуков. А также людей, для которых поступок Уинтона – пример для подражания.
Имя Николаса Уинтона стало известно публике в феврале 1988 года. Утром лондонская The Sunday Mirror дала несколько разворотов о «детях Уинтона», а вечером того же дня популярная телепрограмма устроила встречу с Николасом, в конце которой ведущая зачитала «список Уинтона» – 669 имен – и попросила людей отозваться.
...А началось все с того, что в 1938 году 29-летний банковский служащий Никки Уинтон собирался провести рождественские каникулы вместе со школьным приятелем Мартином Блэйком в Швейцарских Альпах. Складывал вещи, когда вечером 23 декабря позвонил Мартин, сказал, что отменил свою поездку в Швейцарию и вместо этого срочно вылетает в Прагу, где ему нужна помощь. Времени вдаваться в детали не было, потому он попросил встретиться как можно скорее в пражской гостинице «Шрубек». Четыре дня спустя Уинтон был в гостинице «Шрубек», и Мартин рассказал, что Британский комитет помощи беженцам, направивший его в Прагу, старается вывезти из страны людей, жизнь которых в опасности. Для этого надо найти гарантов, работу и получить для них разрешение на въезд в Англию. Этим он занимается. Но есть особый контингент – дети, и с ними ситуация несколько иная. Никки, не задумываясь, решил взять заботу о детях на себя.
Чтобы представить, что происходило в Праге в последние дни уходящего 38-го, следует иметь хотя бы общее представление о том, что творилось на той территории. 29-30 сентября 1938 года в Мюнхене премьер-министры Великобритании Невилл Чемберлен, Франции Эдуард Даладье, Италии Бенито Муссолини и рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер составили и подписали Мюнхенское соглашение, по которому Чехия передавала Германии часть Судетской области. В соглашении оговаривалось, что население «переданной» территории имеет право выбора места жительства на или вне территории в течение шести месяцев со дня принятия соглашения.
30 сентября премьер-министр Великобритании Чемберлен возвратился в Лондон и заявил: «Я привез мир нашему поколению». А в Судетах началось массовое бегство: бежали чехи, евреи и судетские немцы-антифашисты, а вместе с ними – беженцы из «старого Рейха» – Германии и аннексированной в марте Австрии, нашедшие приют от нацистских преследований в Судетах. 160 тысяч беженцев устремились из Судет в большие города страны – Брно и Прагу.
Первого октября 1938 года германские войска заняли Судеты. Прага не справлялась с наплывом беженцев. Полиция грозила вновь прибывающим тюрьмой, но для многих тюрьма казалась если не спасением, то передышкой. Британские благотворительные организации разбили вокруг Праги лагеря, ставили походные кухни, завозили и раздавали теплую одежду.
Правительство Великобритании, испытывая угрызения совести за Мюнхенское соглашение, выделило деньги на расселение внутренних беженцев в самой Чехии. Часть денег передали правительству страны, часть – Британскому комитету помощи беженцам. Но вскоре стало ясно, что правительство Чехии не торопится расселять чешских немцев и евреев. Благотворители поняли, что надежнее будет помочь беженцам эмигрировать: получить английскую транзитную визу, позволяющую временно находиться в стране – до следующей иммиграции в одну из стран Британского союза, либо до возвращения на родину, когда опасность минует.
18 октября Германия депортировала 12 000 польских евреев, постоянно проживающих в стране. Польское правительство приняло только 4 000 возвращенцев, а восьми тысячам отказало – якобы из-за «просроченных» паспортов. В ночь с 9 на 10 ноября нацисты разгромили в Германии и Австрии 7 500 еврейских бизнесов, сожгли 267 синагог, убили 91 и арестовали 25 000 евреев. Еврейские общины в Палестине обратились к британским мандатным властям с просьбой разрешить въезд в Палестину десяти тысячам еврейских детей из Австрии и Германии, и получили отказ. Два дня спустя еврейские лидеры в Британии обратились к премьер-министру Чемберлену с просьбой принять в страну хотя бы пять тысяч еврейских детей из Австрии и Германии, и получили разрешение ввезти в страну на временное проживание и без родителей неограниченное число детей не старше 17 лет. При одном условии: за каждого ребенка будет внесено 50 фунтов стерлингов, чтобы покрыть «транспортные расходы» на въезд в Англию и возвращение на родину.
Сформированное в Англии «Движение по спасению детей Германии», в котором объединились еврейские и христианские, религиозные и светские группы и организации, заверило правительство, что гаранты внесут залог. К собственным гражданам правительство Британии обратилось с просьбой помочь принять на воспитание детей-беженцев из Германии. За короткое время было собрано 200 000 фунтов стерлингов пожертвований, 500 семей выразили готовность дать детям кров. Владельцы магазинов «Маркс и Спенсер» обязались снабжать продуктами питания приюты, где разместили детей Германии. Аукционный дом «Кристи» провел несколько торгов в пользу детей-беженцев. Радиостанция Би-Би-Си в ежедневных получасовых передачах освещала положение евреев в Германии, рассказывала о проблемах и нуждах прибывающих малолетних беженцев.
Первый «киндер-транспорт» отправили из Германии в Британию 1 декабря. В нем было 200 детей из еврейского дома сирот в Берлине, разграбленного и разрушенного в «Хрустальную ночь».
А в Праге в том же декабре юноша 29 лет – Николас Уинтон, которого друзья звали Никки, – в одиночку делал то, что делала в Англии большая организация. Собственной рукой он составил список детей. Первыми были сироты: родители арестованы, пропали без вести, брошены в лагеря, скрываются. Параллельно – искал возможность вывезти детей из Чехии. Первыми откликнулись шведы, и Уинтон тут же отправил двадцать детей в Швецию. Рождественские каникулы кончились, но Лондонская фондовая биржа, где он служил, продлила их еще на десять дней. Уинтон вернулся в Лондон 16 января 1939 года. В его списке было около двух тысяч имен. Он обратился за помощью к «Движению», спасавшему детей из Германии и Австрии, но ему отказали.
И тогда Уинтон решил действовать самостоятельно.
Он заказал несколько пачек типографских бланков, на которых напечатал «Британский Комитет Помощи Беженцам, Детская Секция» и поставил адрес своего отеля в Праге, где останавливался, приезжая. На этих бланках Уинтон рассылал запросы в школы-пансионаты, общежития-коммуны, во все известные благотворительные организации всех конфессий Англии. Откликались быстро, хотя не всегда разумно: христиане упрекали, что он рвет семейные узы, раздавая братьев и сестер в разные семьи, ортодоксальные раввины выговаривали, что он отдает еврейских детей в христианские семьи.
Уинтон отвечал всем одно и то же: «Я – человек не религиозный, и мне все равно, еврейских ли, коммунистических, католических или еще каких детей я вызволяю из опасности и в чьи спасающие руки передаю. Возможно, я делаю то, что с религиозной точки зрения выглядит не так, но зато дети живы! А что лучше – мертвый, но еврей, или живой еврей, но прозелит?».
Детей разбирали быстро – в частные школы-пансионаты, в сельхозкоммуны, в семьи. Тем, кто колебался, кого взять – девочку или мальчика, старшего или младшего, – Уинтон высылал фотографии детей. Меньше, чем за пять месяцев, из Чехии в Британию прибыло 669 «уинтоновских» детей.
Первый транспорт с 20 детьми вышел из Праги 14 марта 1939 года, когда страна была еще независимой. На следующий день, объявив Чехию протекторатом Третьего Рейха, нацисты взяли Прагу, но «киндертранспорт» не запретили. Война еще не началась. Возможность уехать оставалась. Но при этом большая часть детей были из еврейских семей, а поезд следовал через Германию. Никки спешно организовывал состав за составом, отправил семь поездов с детьми, и ни разу никто не противился этому. Нацисты не только не возражали, а на старых фотографиях, которые сохранились, можно видеть, как гестаповцы помогают сесть детям в поезд. Дети ехали поездом по Чехии, Германии, Голландии, потом паромом через Ла-Манш до английского порта Хэридж, а оттуда – снова поездом в Лондон.
Старики, они вспоминают в кадре, как детьми прибыли в Англию в начале июля, на станцию Ливерпуль-Стрит, и у каждого на шее была большая бирка с номером и местом назначения, – как будто они были не людьми, а посылками.
– На Ливерпульском вокзале в Лондоне я сам встречал каждый поезд из Праги, – рассказывает Николас. – В Британии тогда всё было довольно хаотично; то, чем я занимался, больше походило на деловое предприятие. Нужно было вызволить ребенка – и одновременно найти семью, согласную его принять. Затем нужно было их соединить, получить подпись на квитанции о доставке ребенка – что походило на получение коммерческого груза – и сопроводить его к месту жительства. Но главная трудность заключалась в том, чтобы добиться разрешения на въезд детей. Дело в том, что британское министерство внутренних дел давало разрешение на въезд ребенка только при наличии английской семьи, которая согласилась бы его содержать...
Если Николас был занят на службе, детей встречала его мама – Барбара Уинтон. Она поддерживала связь с детьми, навещала их, утешала. Некоторые «дети» приходили к ней в гости.
Николас с горечью говорит, что его работа закончилась в день, когда началась война. 3 сентября 1939 года масса детей собралась на вокзале. Это должен был быть самый большой транспорт, но...
– Последний поезд, который не удалось отправить, мне особенно памятен. Это должен был быть наш самый большой транспорт; нам удалось собрать 250 детей на вокзале в Праге. Все были готовы отправиться в Англию. Но главное: у нас были адреса 250 английских семей, гарантировавших, что примут этих детей. Однако нам не удалось их вывезти. Мы ничего не знаем об их судьбе. Кое-что известно об одном ребенке или двух из этого транспорта, которым удалось спастись, но остальные дети погибли. Самое ужасное, что все эти дети уже находились в поезде, когда пришел запрет на его отправление, – началась война...
Николас молчит, потупив глаза.
Потом началась война и для Англии, и Николас ушел на фронт. Всю войну он прослужил летчиком Королевского военно-воздушного флота. И вернулся живой, удостоенный воинских наград. Сегодня известно, что у летчиков Англии был страшный счет: каждые 10 минут погибал один из них.
Дальше была долгая мирная жизнь. Николас работал, женился, у него родился сын. Полвека спустя на склоне лет Никки решил привести в порядок свои бумаги... И наткнулся на потертый портфель, где были листы с детскими фото, письма от частных лиц и организаций, иммиграционные формуляры, адреса родителей, и тех, кто брал детей «в воспитанники». Он хотел выбросить портфель, но жена, пережившая оккупацию Дании, возразила: «Как можно, это ведь людские жизни?!».
Весной 1988 супруги Уинтон встретились с Элизабет Максвелл, женой британского медиамагната Роберта Максвелла (1923–1991) и показали ей бумаги. Сам Максвелл вполне мог быть в списке «детей»: чешский еврей, он в 1938 году сам бежал в поисках работы в Вену и Париж, а к 1940–му добрался до Англии. Его жена Элизабет Максвелл, историк, много труда вложила в то, чтобы Британия знала о Катастрофе. Готовя статью и передачу о Уинтоне, Элизабет Максвелл отправила по довоенным адресам из уинтоновского портфеля письма с просьбой рассказать о последующей судьбе детей. И получила 150 ответов, 60 – от самих детей!
В феврале 1988 года Англия впервые увидела и услышала самого Уинтона.
В телестудию пришли трое его «чешских детей». С одним из них Уинтон приветливо раскланялся: они многие годы работали в одном комитете, но не знали ничего друг о друге. В конце программы ведущая прочитала «список Уинтона» – 669 имен – и просила их носителей отозваться.
Студию и редакцию газеты засыпали звонками и письмами. Самые разные люди писали, что слышали о Николасе Уинтоне: он построил дом престарелых в пригороде Лондона и поддерживает его материально и духовно. (После смерти жены Никки переехал туда, чтобы не обременять своей старостью единственного сына.) В 1983 году он был удостоен звания MBE (Member of the Most Excellent Order of the British Empire). Это честь, которую оказывают за выдающиеся заслуги перед Британской Империей.
Откликнувшиеся из «пражского киндер-транспорта» писали, что услышали ответ на вопрос, томивший их всю жизнь: как они оказались здесь, кто их спас. И добавляли, что никакие «спасибо» не могут передать их благодарность человеку, подарившему им жизнь. И что они сами, и их дети, и дети их детей в неоплатном долгу перед мистером Уинтоном.
Летом 1989 года в Оксфорде состоялась международная конференция о влиянии Катастрофы европейского еврейства на современный мир. Гостями конференции были те, кто пережил эту трагедию. Там впервые собрались «дети Никки». Они съехались не только со всей Англии, но из многих стран мира – Австрии и Австралии, Израиля и Южной Африки, Канады, Новой Зеландии и США, Венгрии, Чехии и Словакии, – более 200 человек. Среди них были известные ученые, писатели, журналисты, военные. Они понятия не имели о том, кто спас им жизнь.
Затем последовал торжественный приезд сэра Уинтона в Прагу, где президент Вацлав Гавел наградил его высшей чешской государственной наградой – орденом Белого льва. Была и встреча с «детьми», живущими в Праге. Потом Николас с женой впервые отправился в Израиль – передать мемориалу «Яд ва-Шем» свой потертый портфель с документами 1938-39 гг.
Кто-то из «детей» предложил, чтобы имя «отца» было внесено в список праведников народов мира в «Яд ва-Шеме». Но Уинтон решительно возразил: «По всем статьям не подхожу: во-первых, я не рисковал своей жизнью, спасая еврейских детей; во-вторых, я – еврей, крещеный, но еврей».
История Уинтона вызвала невероятный резонанс. Нашедшие его дети писали, звонили, навещали, знакомили его с приемными родителями, звали в гости, и он отвечал им, и навещал их в разных странах, снова став «Никки». О нем писали газеты и журналы. Англия в одночасье восстановила в памяти одну из благородных инициатив своих военных лет – «киндер-транспорт». Даже Маргарет Тэтчер вспомнила, что в войну в их семье жили дети с континента!
За спасение 669 детей Николасу Уинтону воздают честь во многих странах, где живут «его» дети, но прежде всего – в Чехии и Англии. В 2002 году королева Великобритании Елизавета II пожаловала Уинтону рыцарское достоинство, и он стал сэром Николасом, а в 2008–м, оказавшись в Словакии в одно время с сэром Николасом, королева дала ему аудиенцию. В 1998 году Чехия вручила Уинтону высшую награду республики – орден Масарика и Крест 1-й степени за доблесть и отвагу. На пражском вокзале открыт памятник спасителю еврейских детей.
К столетию Николаса Чехия приготовила подарок – «поезд Уинтона» – составленный из довоенных вагонов и паровоза, который прошел тем же путем, что и в 1938-1939 годах. Ехали повзрослевшие на 70 лет «дети Никки» и их потомки. Перед отходом поезда на привокзальной площади в Праге состоялось открытие памятника Николасу Уинтону работы английского скульптора Флора Кента.
Провожать поезд в Праге пришли первые лица чешского государства, а по всему пути следования по Чехии к железнодорожному полотну вышли граждане страны. Просто стояли и махали пассажирам руками – в знак приветствия и солидарности. На Ливерпульском вокзале в Лондоне у памятника детям «киндер-транспорта» пассажиров встречал сам сэр Николас.
Всё было, как тогда, но с одной печальной поправкой: в нынешнем «поезде Уинтона» звучала преимущественно английская речь. Потому что многие «дети» вернулись в Чехию после войны, но не нашли родных: они погибли в нацистских газовых камерах. Их дома и квартиры были заняты чужими людьми, вещи разворованы, и новые хозяева не желали вернуть даже чашку – в память о погибшей семье. Дети узнали, что на родине им не рады, и уехали снова – обратно в Англию или дальше – в Америку, Канаду, Израиль.
В 2008 году чешские политики выдвинули англичанина Уинтона на Нобелевскую премию мира. Хоть их инициатива – в итоге – и не привела к чаемому успеху, петицию, организованную в Чехии в поддержку этого предложения, подписало более 100 тысяч людей во всем мире.
