В вымышленном мире ролевой онлайн-игры философ и публицист Скотт Александер провёл более 13 лет. На планете Микрас — симуляторе реальности, который он придумал вместе с друзьями в 1999 году, — всё как в жизни: города и страны, военные союзы и политические игры, религиозные культы и спортивные состязания, собственный календарь и историческая хроника. С течением времени виртуальные отношения превратились в настоящие — альянсы «правителей» переросли в крепкую дружбу, а браки между «кланами» в семейные союзы игроков.
В статье «Чему меня научили пять тысяч лет в альтернативной вселенной» Александер признаётся, что симулятор почти полностью сформировал его жизнь, и рассказывает, как игра научила его понимать людей и манипулировать общественной реальностью, почему «серым кардиналом» быть выгоднее, чем публичным лидером, что случается, если заиграться до потери связи с внешним миром, и о других уроках, которые он извлёк за своё тысячелетнее приключение.
I
Когда я учился в старшей школе, мы с друзьями решили, что будет здорово создать наше собственное государство, как у героев «Моста в Терабитию». В реальности эта идея быстро переродилась сначала в симулятор страны, а потом в ролевую игру.
С ростом числа участников мы стали отыгрывать не страну, а целую планету, и постепенно наша игра переформатировалась обратно в симулятор — уже на планетарном уровне.
Я не уверен, когда именно игра дошла до стадии «собери сотни друзей, которые будут проводить большую часть своей жизни, выстраивая детально продуманную альтернативную вселенную и общаясь так близко, что в итоге многие начнут встречаться и переженятся». Наверное, где-то на исходе шестого века.
Ах, да: где-то во втором веке мы договорились, что один день в реальном мире будет равняться году на нашей вымышленной планете Микрас. Шестой век наступил меньше, чем через два года после начала игры, то есть в реальном мире это был 2001-й. Множество новых комьюнити возникло с тех пор, у каждого было своё летоисчисление, но немногочисленные пуристы вроде меня до сих пор придерживаются классического календаря.
И по этому календарю мы вчера вошли в шестое тысячелетие. Пятитысячный год. Мы — а тех, кто участвовал с самого начала, осталось немало — очерчивали контуры Микраса, играли в политику и писали историю планеты пять тысяч дней.
То, насколько эта игра сформировала мою жизнь, даже немного пугает.
Мой друг Оуэн, ард-барон Тризии и Фабона, уговорил меня переехать в Ирландию.
Мой друг Эрик, основатель и бывший кайзер Ширерота, завел «Живой журнал» и убедил меня вести блог.
Мой друг Джеймс, герцог Килдарский, сказал мне, что я должен начать слушать хорошую музыку, и подсунул мне Ayreon и Nightwish, которые сформировали мой музыкальный вкус таким, какой он есть сейчас…
А мой друг Ари, герцог Страйлайтский, познакомил меня с работами Робина Хэнсона, Элиезера Юдковского и показал сообщество рационалистов.
Говорят, если глупец будет упорствовать в своей глупости, он станет мудрецом. Если тринадцать лет подряд тратить по несколько часов в день на сочинение миров, то от этого тоже будет какая-никакая польза. Я научился создавать веб-страницы благодаря дням в Министерстве информации Ширерота. Научился пользоваться Фотошопом и работать с графикой благодаря своему посту руководителя Микронационального картографического общества, которое отвечает за физическую и политическую карты Микраса. Я научился писать тексты благодаря годам кропотливого сочинения договоров и учебников по фейковой истории. Я научился спорить и убеждать благодаря дебатам в вымышленных парламентах, где мы дискутировали до хрипоты, стоит ли объявлять войну дальним странам с названиями вроде «Баракао» или «Новикрасныстан», которыми управляли студенты-политологи из Лондона, гики из Бельгии или какие-нибудь совсем уж загадочные люди из совсем уж дальних краёв.
II
Но ещё больше я узнал о людях. У нас не было никаких правил или предварительного плана, по которому мы строили Микрас — правила для игры создавались нами на ходу, поэтому каждое их изменение тут же отражалось на общеигровом процессе. Ни в одной ролевой игре мне не встречалось чего-то подобного.
Как и в жизни, страна — это группа людей, собравшихся вместе и провозгласивших себя страной и ведущих себя так, как если бы они действительно ей были. Как и в жизни, король (или шах, президент, премьер, аятолла) — это человек, которому удалось убедить других называть его королём и подчиняться приказам. Как и в жизни, территорией страны может стать любая территория, если вы сможете убедить остальных, что она — ваша. Ну а конституцией, как и в жизни, может стать любой документ, проголосовать за который вы убедите большинство граждан.
Если кто-то хочет основать новую страну в одиночку — отлично! Но вряд ли к его стране будут относиться всерьёз или признают её великой державой. Если люди соберутся вместе и решат создать страну — замечательно! Но хорошо бы им суметь найти друг с другом общий язык и договориться об общих правилах. Хочешь предать кого-то остракизму — великолепно! Но на твоей стороне должно оказаться больше людей, чем на стороне твоего визави.
Хочешь объявить, что у тебя сто пятьсот ядерных боеголовок — пожалуйста. Но другие решат, что играть с тобой довольно неприятно, и просто проигнорируют, если ты сообщишь, что устроил бомбёжку. Хочешь объявить себя пацифистом — это очень здорово. Но нужно подготовить какой-то альтернативный план самозащиты (например, заручится поддержкой сильных союзников), или начать игнорировать военную часть игры (что будет раздражать всех остальных). И, конечно, никто не будет ориентироваться на твой вариант истории, принимать его всерьёз или включать в канон.
В общем, пока другие гики учились высчитывать урон от волшебных ракет, я учился манипулировать общепринятой реальностью. Я уверен: один из этих навыков точно ценнее другого.
III
Умение манипулировать общепринятой реальностью более-менее схоже с тем, что обычно называется «лидерством». Его легко недооценить. Комикс про Дилберта постоянно высмеивает важность лидерства — гениальные инженеры делают всю важную и сложную работу, а какой-то идиот время от времени приходит и требует: «Работай быстрее!» — или выпаливает ещё какую-нибудь глупость, и в результате начальство хвалит его лидерские качества, платит ему огромную зарплату и приписывает ему все успехи команды.
Микрас оказался своего рода лабораторией лидерства, и после тринадцати лет я ни под каким видом не буду недооценивать важность этого навыка. Каждая страна здесь состояла минимум из одного, максимум из тридцати человек. Страны рождались и умирали иногда в течении месяцев, а иногда — десятилетиями. Я видел, как величайшие державы с приходом нового, менее способного, монарха за считанные недели обращались в руины. Видел, как крошечные города-государства, чей правитель понимал в геополитике и умел убеждать, управляли целыми полушариями благодаря одной лишь мягкой силе.
Порой я и сам бывал лидером — на Микрасе это просто. Собери двух-трёх друзей, создай небольшое государство да всходи на престол. Или собери электоральную базу в существующей стране да стань премьер-министром. Ну, а если для тебя это слишком — всегда можно трудоустроиться на региональном уровне. Моим родным Ширеротом правило пять герцогов. У каждого во власти — пятая часть страны, но они так крепко забились в свои башни из слоновой кости, что однажды, благодаря довольно запутанной схеме, я стал править страной, изображая нескольких герцогов сразу.
Но я не был только лишь лжеправителем. Я занимал Золотой манговый трон кайзера Ширерота, по общему мнению, самую непростую и неблагодарную руководящую позицию на всём Микрасе. Удивительно, сколько нервов, времени и сил может пожирать занятие, не имеющее никакого влияния на реальную жизнь, и как многому оно может научить. Если бы можно было надеяться, что меня примут всерьёз, я бы предложил какой-нибудь бизнес-школе устроить для студентов семестр «учёбы за рубежом» на посту правителя Ширерота. Как минимум, они бы очень быстро выучились смирению.
Текст называется «Чему я научился за пять тысяч лет в альтернативной вселенной», так что пора перейти к конкретным урокам. Это, наверное, единственный раз, когда я буду давать какие-либо «советы по лидерству». Я не очень представляю, насколько их можно перенести на реальную жизнь, но уж как есть.
Главное, что я узнал относительно лидерской позиции — её стоит всеми силами избегать. Это очень нервная работа, тебя винят во всём, а «взять на себя принятие решений» — это только звучит героически, в действительности же 99% решений, которые требуется принимать, касаются какой-то скучной, неприятной рутины. А ещё я узнал, что в больших организациях обычно есть должность для человека, который контролирует всё из-за кулис, но не обременён внешними атрибутами власти. В Ширероте она называлась «стюарт», в Вестеросе — «десница короля». Возможно, в США подобной властью обладает глава аппарата Белого дома. Занимать такие позиции гораздо веселее, и, что удивительно, конкуренция за них гораздо меньше.
Я также узнал, насколько много людей добивается именно этих внешних атрибутов, и если твоя цель в чём-то другом, то договориться с ними, к обоюдному удовольствию, бывает довольно просто. Скажем, если ты борешься за контроль над провинцией, то на удивление часто срабатывает такой компромисс: враг получает звучный титул вроде архигерцога с чисто церемониальными полномочиями, а ты — какой-нибудь совсем скучный, вроде «замминистра по управлению ресурсами», который де-факто контролирует экономику и армию региона. Аналогичный случай: можно назвать законопроект «Закон партии X», получить поддержку руководителей партии X, при этом партия Y будет энергично протестовать, хотя в действительности в предлагаемый закон не войдёт ни одно положение от партии X.
Кроме того, я научился уважать политиков и вообще людей во власти. Я думаю, каждый должен хоть раз в жизни оказаться под прицелом СМИ. Это довольно жутко, когда ты пытаешься быть честным и поступать правильно, а враждебно настроенный автор с лёгкостью выставляет каждое твоё действие порочным и деструктивным. И как же легко все верят таким словам. И как попытка объясниться наталкивается на гневные отповеди, мол, как ты смеешь выдавать вместо извинений эти дежурные речи! Как будто ты попал в компьютерную игру, где для того, чтобы обвинить кого-то в чём-то, ты просто нажимаешь кнопку, а что за обвинение и есть ли в нём хоть какой-нибудь смысл — совершенно не важно. Как только ситуация переходит в режим скандала, он идёт по накатанным рельсам: стороны конфликта заранее определены политическими предпочтениями и, в конце концов, все сходятся на том, что ты, конечно, лжец и мерзавец, но не стоишь того, чтобы тратить время на расследование твоих проступков.
Последнее, чему я научился — лучше быть со всеми в хороших отношениях. Частый случай: к Микрасу присоединяется некто, считающий себя очень крутым, и начинает потешаться над кем-нибудь из участников. Над кем-нибудь, напрочь лишённым социальных навыков и какой бы то ни было публичной жизни — а таких людей среди игроков, конечно, довольно много. И вот, буллинг и унижение длятся месяцами, даже годами… А потом именно голос жертвы оказывается решающим на важных выборах. Или он/она находит на своей территории залежи редкоземельных металлов, которые всем так нужны. Впрочем, гораздо интереснее, когда обходится без подобных случайностей: человек просто пять лет, год за годом, планомерно решает собственные проблемы, становится умнее и компетентнее, и в итоге оказывается главным — исключительно благодаря собственным заслугам. И, конечно, он вовсе не забывает, как над ним смеялись и издевались, когда он был молод и глуп.
Не представляю, насколько мои советы применимы к реальной жизни, но некоторые — наверняка. Вообще, конечно, это не какие-то отдельные уроки. Просто в процессе игры я постепенно понимал, что значит статус и популярность, а также как устроены переговоры. Конечно, приходя на вечеринку, я не начинаю тут же рассказывать себе, мол, о, этот вот чувак — местный царёк, а ребята поодаль — его верные вассалы. Но в повседневной жизни я постоянно обращаюсь к навыкам, которые выработал в процессе игры, решая подобные задачки. И без этих навыков мне было бы гораздо труднее.
IV
Вероятно, из моего рассказа может сложиться впечатление, что всё, чем мы занимаемся на Микрасе — это плетём заговоры и интриги друг против друга. На самом деле это лишь малая часть того, что тут происходит. В первую очередь, мы занимаемся созданием детализированных вымышленных миров — для этого занятия пока нет какого-то нормального термина, но одна из моих девушек даже защитила диплом на эту тему!
Если управление страной тренирует ум, то создание миров тренирует душу. Вообще, иногда кажется, что хороший вымышленный мир — прямое отражение души его создателя. Кажется, что в каком-то смысле читатель «Сильмариллиона» понимает Толкиена лучше и глубже, чем понимали его родственники и знакомые.
Микрас — мир, который создаёт множество людей. Но это не плавильный котёл, а скорее миска для салата — большинство участников придумывают свою страну, область или остров и развивают его культуру по своему образу и подобию, и лишь затем вместе они формируют нации, империи и всякие чудовищные, насквозь фальшивые объединения вроде Евросоюза.
«Если бы вы были обществом, то каким?» — это довольно экзистенциальный вопрос. Есть люди — пресные либеральные демократии. Есть — райские тропические острова. Некоторые похожи на Сингапур, невообразимо рациональный город-государство. Но люди хоть сколько-нибудь интересные никогда не похожи ни на одну из существующих общностей. Толкиен — это эльфы. Я плохо знаю творчество Иэна Бэнкса, но кажется, что он был бы олицетворением общества культуры.
На Микрасе есть один либертарианец. Он просто тусует с нами, и иногда замечает, мол, ну да, моё правительство всё ещё ничем не занимается, только следит, чтобы никто не воровал и не убивал. Это очень мило!
Придумывая фантастический мир, тебе приходится глубоко вглядываться в собственную душу. Века сменяются, и твоё мировоззрение тоже меняется — и вот в стране происходит переворот. Великие книги, которые пишут твои сограждане, жаркие споры, которые они ведут в университетах — это отражение твоих ежедневных проблем. У тебя меняются ценности и эстетические представления, и подобная перемена происходит в душе у вымышленного философа в сконструированном мире. А изредка бывает так, что философ, которого ты придумал, приходит к такой важной мысли, что ты потом ещё долго вынужден ходить с ней и в реальном мире.
За тринадцать лет лишь однажды мы наблюдали, как человек полностью потерял связь с реальностью и всерьёз поверил, что его страна существует, стал молиться божествам, которых сам же придумал, и всё такое прочее. К счастью, в конце концов он полностью выздоровел и стал физиком. Не могу говорить за других, но у меня всё время остаётся чувство, что подобное могло бы случиться и со мной. Если десять лет строить мир по своему образу и подобию, тебе становится там уютно. Если ты, как Брайан Каплан, привык прятаться от мира в пузыре, если ты не находишь себе места в реальности — сложно не поддаться искушению, и не начать думать о себе как о гражданине государства, существующего лишь в твоих мечтах. Если Толкиен наедине с собой не разговаривал на квенья, я съем свою шляпу.
Где-то в океане, в сотнях миль от берегов Ширерота, на гористом арктическом острове процветает загадочная техно-теократия. Её жители называют свою страну Сияющий Сад Райкота. Жрецы Сада в знак своей преданности носят на шее подвеску в виде серебряной спирали. Ощущая с ними родство, я тоже ношу такую спираль. Но не более того. Никакого поклонения вымышленным божествам. Никаких разговоров с собой на искусственных языках. Только спираль.
Она и пять тысяч дней моей жизни.
Иллюстрации: Елизавета Шебакпольская
