«Упсала-Цирк» — независимый культурный проект, который уже более 20 лет помогает беспризорникам и нейроотличным ребятам из Петербурга налаживать диалог с обществом. В 2000 году немецкая студентка Астрид Шорн и российский режиссер Лариса Афанасьева впервые предложили детям северных улиц заниматься цирковым искусством — так хулиганы, нюхающие клей во дворах-колодцах, становились настоящими артистами. В центре занимаются и подростки с синдромом Дауна, расстройствами аутистического спектра, поведенческими и ментальными особенностями. Инклюзивный цирк снижает стигматизирующее отношение к «неудобным» обществу людям, а смена ролей помогает самим артистам избавиться от социальных ярлыков.
25 июня в «Упсала-Цирке» покажут инклюзивный спектакль «Сторож снов» — о детских мечтах, фантазиях и страхах перед погружением в сон. Публикуем репортаж с репетиции и рассказываем: кто такие «хулиганы» и «роскошные», что самое сложное в работе с подростками, почему прогон выглядит как импровизация, а спектакль похож на «сумасшедший дом» и как режиссерам удается сохранить для артистов свободу самовыражения.
— Адреналин какашки толкает, — тренер «Упсала-Цирка» даёт сигнальный хлопок. Дети разбегаются по белому мату и взлетают.
В шатре непривычно мало цветов: чёрный купол, выключенные софиты, синие ступеньки без зрителей. Разноцветные мягкие подстилки не пригодились и лежат наверху зала, разбавляют серость. За кулисами спрятался метровый синий мяч.
На ступеньках — стремянка. В мешках возле сцены — красные подушки. Одна вывалилась, никто не поднимет. Творческий беспорядок, как… в цирке. На репетиции.
На полукруглой сцене разминаются дети в ярких футболках, шортах, лосинах. В носках или босиком. По очереди, уверенно, как если подходить на раздачу за супом, они прыгают в кувырок на длинном надувном мате.
Мальчик в кислотно-жёлтой футболке отрывисто покачивается вперёд — не решается сделать толчок.
— Встряхни памперсы. Тяжёлый случай, 1-й курс акробатики…
Мужчина в спортивной форме и голубых кроксах бодро иронизирует. Так, что дети не успевают обидеться и прыгают дальше, выше.
— Мягко, мягко. Учитесь ловить землю.
Ярослав Митрофанов — ведущий постановщик трюков и режиссёр в «Упсала-Цирке». Он бросает, как булаву, суровый взгляд на учеников и с улыбкой переводит его в сторону надписи на стойке звуковика: «Берегите хулиганов».
***
«Хулиганами» и «роскошными» здесь называют юных артистов из неблагополучных семей и с расстройством аутического спектра (РАС). «Упсала-Цирк» с 2000-х помогает беспризорникам и нейроотличным ребятам Петербурга налаживать диалог с обществом через искусство жонглировать, делать сальто и кататься на больших резиновых мячах.
Всё начиналось, когда немецкая студентка Астрид Шорн и российский режиссёр Лариса Афанасьева предложили детям северных улиц заниматься цирковым искусством.
Из хулиганов, нюхающих клей во дворах-колодцах, вырастали артисты.
Из исследовательской работы о влиянии на подростков через культуру возникали коллектив, гранты, спектакли, гастроли. Появлялась профессиональная труппа — выпускники устраивались работать тренерами.
За 23 года «Упсала-Цирк» обрёл дом на Свердловской набережной с контейнером для десятка кроксов. Нашёл партнёров и меценатов: благотворительные фонды Тимченко, Потанина и «Абсолют-Помощь». Создал «съедобную» коллаборацию с «Самокатом», свой мерч и онлайн-курсы для тех, кто хочет научиться жонглировать или прокачать харизму через клоунаду дома.
Сегодня в стенах стационарного шатра по-прежнему хватит тапочек для каждого гостя и артиста. Но не по-прежнему много нетронутой обуви: с февраля профессиональной труппы в цирке нет. Большая часть взрослой команды уехала из России.
Пришлось отменить гастроли на театральный фестиваль «Маршак» в Воронеже.
В репертуаре «Упсала-Цирка» — постановки про то, что действительно волнует детей: невкусную еду в столовке, полёты во снах и общение с миром. Почти все из них — инклюзивные.
***
— План — за неделю собрать боевой спектакль.
Артисты уселись в полукруге и не по-хулигански слушают Ярослава. Внимательнее, чем школьных учителей.
— Все понимают, про что спектакль?
Молчат. Кто-то хитро улыбнулся.
Ребята — роскошные и хулиганы с 3-го курса. Они восстанавливают инклюзивный спектакль «Сторож снов» Ларисы Афанасьевой и Ярослава Митрофанова. Историю «о важном переходе от дня к ночи, когда уже хочется нырнуть под тёплое одеяло».
В «Упсала-Цирке» есть программа цирковой педагогики. Артисты осваивают цирковое искусство в течение 5 лет и на каждом курсе подводят итоги: ставят карнавал, концерт, спектакль, сольные номера.
Здесь нет читок, этапа разбора ролей. Большая часть — про работу с телом. Поэтому репетиция выглядит как импровизация. Артисты кувыркаются, летают и смеются, как одна волна. Которой управляют постановщик и тренеры.
Вика и Настя контролируют технику безопасности. Наташа помогает сделать кувырок назад, поторопить тех, кто отстал или хулиганит:
«Сложнее всего распределить внимание ребят. Многое зависит от дополнительных инструментов: как ты распоряжаешься временем, какой сложности ставишь задачу. Важно, чтобы было достаточно тренерского состава, который оперативно поймёт, кому нужна поддержка здесь и сейчас».
Желание быть рядом с цирком остаётся и в «непростой» год, когда команда разъезжается. Наталья Кузнецова окончила кафедру специальной психологии в СПБГУ. В 2014 году она прошла школу цирковой педагогики в «Упсала-Цирке» и работает тренером 7-й год:
Под музыку, как из современного Ералаша, дети скользят по сцене с подушками. Из-за кулис на метровом синем шаре выезжает артист. Он смеётся: ему не страшно.
— А тут вы уже убежать должны.
Ярослав подменяет актёра, который исполнит главную роль, — его ещё не выбрали. Режиссер сидит в синем, размером со слона, кресле в образе вредного взрослого и с тем же преувеличением храпит. Уснул наконец-то?
— Стебать надо всё. Конкретно. Это сумасшедший дом по факту. А не спектакль.
«Сторож снов», как выразилась Наташа, — спектакль «про свободу взаимодействия. И про то, что мы хотим эту детскую свободу сохранить. В душе все хотят безграничного самопроявления».
***
В «Упсала-Цирке» много внимания уделяют качеству. Над одной постановкой работает команда из 20 человек: от артистов до художников по свету. Но особенно здесь берегут свободу самовыражения.
Для тренеров важно, чтобы ребята выступали соавторами. Их разные характеры, разные «фишки» помогают выстроить канву спектакля.
У самого младшего и стеснительного, Кирилла в жёлтой кофте и узких очках, — главная роль. Он в спешке пытается не пропустить шарики, которые сваливаются в корзинку то справа, то слева, то снизу, то сверху.
«Мы всегда наблюдаем за ребятами. Они могут показать фишку, взгляд, мысль, и от этого рождаются невероятные образы и истории. Как сегодня с игрой „Марио“. Шли от Кирюхи, потому что он игроман и всё время говорит: „Я чего-то не хочу“. Через игру его и вовлекли».
Шарики разлетаются мимо, как мандариновый дождь. Артист надевает корзинку на голову.
Ребята, тренеры окружают сконфуженного Кирилла. Они улыбаются, перебирают ногами, кричат — поддерживают юного Марио без усов:
— Верх! — Кирилл приподнимает корзину.
— Низ! — опускает.
— Ве-е-ерх!
Левая мандаринка скатывается в корзину. И правая. Снова пропуск. Левая попадает.
— Красавчик!
Читайте также
«Важно по жизни, чтобы мы получали что-то тёплое». Репортаж с занятия инклюзивного театрального объединения «Разговоры»
«Нормальное место». Последний снятый до ареста фильм поэта Севы Королёва об инклюзивном пространстве только для всех
«Каждый всегда имеет право быть похожим на себя». Репортаж с репетиции инклюзивного оркестра «Антон тут рядом»
Ярче гиперновой: эпатажный фильм о российском подростке, отвергающем авторитарное общество и навязанные нормы
