Поминки по Филу
Действующие лица:
Володя – 27 лет
Лена Фолькман – 27 лет
Александр Иванов – 27 лет, муж Лены Фолькман
Виктор Приходько – 28 лет (он же Советский солдат)
Анатолий Конрад – 28 лет
Наташа, она же Наталья Сергеевна Кристиан (Лихачева) – 27 лет
Хайнер Кристиан – за 40 лет, муж Наташи
Иван Наумович – за 70 лет, директор элитной школы №ХХ (он же Фрейд)
Продавщица, она же Медсестра, она же Стюардесса – под 30 лет
Димон – сотрудник отца Володи, под 60 лет
Володя, Лена, Виктор, Анатолий и Наташа – выпускники элитной школы №**. Действие происходит в августе 2016 года.
Пролог
Сцена первая
Израиль. Дом Ивановых-Фолькман.
ЛЕНА. (пытается застегнуть чемодан на колесиках.) Блядь! Не застегивается!
САША. Не выражайся!
ЛЕНА. Помог бы, блин!
САША. Не могу, шаббат.
ЛЕНА. Иванов! Хватит вести себя как еврей!
САША. Но я же еврей!
ЛЕНА. Наличие бабки-еврейки со стороны отца ещё не делает тебя евреем. Наличие бабок не делает…
САША. (резко перебивает.) Еще как делает!
ЛЕНА. Ага, вижу! Сидит, вон. Ребе! Мы здесь из-за меня! И только из-за меня! Твоя бабка была немкой. Запись в домовой книге была подделана. Твоя мать мне все рассказала!
САША. Не смей!
ЛЕНА. Я так на самолет опоздаю… У меня всегда все ломается и теряется.
САША. Ты и не доедешь до аэропорта, шаббат же.
ЛЕНА. Ничего, я арабское такси вызвала!
САША. Как арабское!?
ЛЕНА. Шучу я. Помоги же! Оно вот-вот приедет!
САША. И все-таки я не пойму, зачем тебе лететь на поминки какого-то гоя?
ЛЕНА. Этот гой был моим одноклассником! Понял?!
САША. И почему же я узнал о нем только вчера? Кто еще будет...
ЛЕНА. Блин, да потому что! (чемодан все-таки поддается.) Ура! Кто молодец? Я молодец! (встает, выдвигает ручку, тащит чемодан к выходу.) Саша, пойми, я должна. Я сто лет не видела своих одноклассников! Они для меня… как семья. Ты не учился в нашей школе, тебе не понять. И вообще… я устала, устала от жары, от шаббатов, от тебя! Гребаная пустыня! Бляяя!
САША. (встает.) Значит, «как семья»? Но это же была твоя идея переехать в этот район, в религиозный квартал?
ЛЕНА. Но я не предлагала быть религиозными! Ты даже интернет, интернет, сука, сделал кошерным!
САША. Как же меня бесит, когда ты материшься!
ЛЕНА. Кушай на здоровье! А вообще сука – это не мат. Если фамилия Иванов, значит, ты эксперт по мату?
САША. Лееена, ты выносишь мне мозг! Почему мы не можем жить мирно?!
ЛЕНА. Здесь? Тебе напомнить про тот случай, а?!
САША. Только не начинай! Мы переехали, чтобы забыть! Здесь безопаснее!
ЛЕНА. Потому что соседи постоянно за нами присматривают? Ну, чего молчишь? Я валю!
САША. Ты не можешь меня бросить вот просто так! Тебя же соседи увидят!
ЛЕНА. Соседи, блядь. Соседи! Вот про это я и говорю! Еще как могу! Я уже это сделала!
Саша подходит к ней и резко берет ее за руку.
ЛЕНА. Отпусти! А не то я закричу, и все узнают, что в шабат ты изнасиловал свою жену! Я заявление напишу в полицию.
Саша отпускает руку.
ЛЕНА. Вот молодец. Ты сильно изменился. Заигрался!
САША. Ты тоже. И мат ты использовать не умеешь. Совсем.
Раздается бибиканье подъехавшего такси.
САША. Паспорт не забыла?
ЛЕНА. Нет, и тот, и другой.
САША. Российский тебе ни к чему.
ЛЕНА. Вдруг пригодится.
САША. Давай хотя бы помогу донести чемодан до машины.
ЛЕНА. А как же шаббат, наши дорогие соседи?
САША. До пошли они!
Саша берет чемодан, помогая Лене дотащить его до машины. Оба идут к такси. Слышен шум отъезжающей машины. Некоторое время дом пустует. Саша возвращается один. Садится на диван. Резко ударяет себя кулаком по лбу.
В окно влетает камень, разбивая стекло.
Сцена вторая
Придорожный магазин на бензоколонке в Швейцарии недалеко от австрийской границы. Входит Володя в слегка упоротом состоянии.
ВОЛОДЯ. Мне бутылку колы.
ПРОДАВЩИЦА. Пол-литра или литр?
ВОЛОДЯ. Пол.
ПРОДАВЩИЦА. (достает бутылку.) Два франка.
ВОЛОДЯ. Чего?
ПРОДАВЩИЦА. Два швейцарских франка. Вы же в Швейцарии.
ВОЛОДЯ. Где? (пауза.) А почему вы говорите по-русски?
ПРОДАВЩИЦА. У меня к вам тот же вопрос. Можем для приличия поболтать по-немецки. Ну или там по-французски.
ВОЛОДЯ. Но я же ехал в Вену…
ПРОДАВЩИЦА. Вы ошиблись. Все-таки я кандидат наук..
ВОЛОДЯ. А я думал, что вы это… на заправке работаете.
ПРОДАВЩИЦА. Большего эта страна мне не предложила.
ВОЛОДЯ. Так мне повернуть обратно?
ПРОДАВЩИЦА. Только не вздумайте здесь заправляться. В четырнадцатом году это еще имело смысл. Но три франка за литр колы!
ВОЛОДЯ. Только что было два. Вы карточки принимаете?
ПРОДАВЩИЦА. Вы меня застали в конце смены. (пробивает покупку.). А зачем вам в Вену?
ВОЛОДЯ. Так, встреча одноклассников. Один наш общий друг вскрыл себе вены, будем его вспоминать.
ПРОДАВЩИЦА. (смеется.) Он вскрыл вены в Вене?
ВОЛОДЯ. В Праге. Сходил в музей Франца Кафки, вернулся домой и тыц. А вы здесь давно живете?
ПРОДАВЩИЦА. Уже пять лет как. Я сюда вслед за мужем переехала. Я с ним на последнем курсе аспирантуры познакомилась. Потом мы развелись. В общем, ничего интересного. А у вас неплохая машина.
ВОЛОДЯ. На прокат взял. Других не было. У вас интересная судьба.
ПРОДАВЩИЦА. А вы чем занимаетесь?
ВОЛОДЯ. Я не помню.
ПРОДАВЩИЦА. Это как так? Шутите, что ли?
ВОЛОДЯ. Сейчас я выпью колу и вспомню. Здесь она такая вкусная, как у нас в девяностые… (разворачивается к выходу.)
ПРОДАВЩИЦА. Вы бутылку не взяли.
ВОЛОДЯ. А почему?
ПРОДАВЩИЦА. И карточку забыли.
ВОЛОДЯ. Иногда нужно спать.
ПРОДАВЩИЦА. Главное – с кем ты это делаешь. Знаете что: оставайтесь у меня на ночь. А завтра вы поедете в свою Австрию. А я вам лекцию про Средневековые гобелены прочту.
ВОЛОДЯ. Лабутены?
ПРОДАВЩИЦА. Гобелены. Это тема моей работы.
ВОЛОДЯ. Но так я опоздаю.
ПРОДАВЩИЦА. На поминки трудно ведь опоздать.
ВОЛОДЯ. Ааа… давайте!
ПРОДАВЩИЦА. Так вас как зовут, ситуаен?
ВОЛОДЯ. Володя.
ПРОДАВЩИЦА. А меня Лера. В честь бабушки по материнской линии.
ВОЛОДЯ. А меня в честь дедушки по советской линии.
ПРОДАВЩИЦА. Ждите меня в машине. Скоро сменщица моя придет. Она из Мариуполя.
ВОЛОДЯ. Хорошо.
Слышен звук отъезжающего автомобиля.
ПРОДАВЩИЦА. Что со мной не так.?! (ударяет кулаком по прилавку.)
Сцена третья
Разговор по скайпу.
АНАТОЛИЙ. Нет, объясните мне! Почему мой сын не может учиться в нашей школе? Ее закончили я, мой отец.
ИВАН НАУМОВИЧ. Пойми, много заявлений было. Конкурс…
АНАТОЛИЙ. Отлично, просто замечательно! То есть по-вашему мой сын слишком туп для данного заведения?
ИВАН НАУМОВИЧ. Я ничего подобного не утверждал. Но не в этом дело. Пойми ты это, Толенька!
АНАТОЛИЙ. А в чем? В чем тогда? Объясните мне, дураку!
ИВАН НАУМОВИЧ. Школа нуждается… Как бы тебе это объяснить… в дополнительных источниках финансирования. У школы сейчас нет такой... возможности. Возможностей нет. Понимаешь?
АНАТОЛИЙ. Поэтому вы берете сынка чиновника! Или кого там еще? А как же традиции?
ИВАН НАУМОВИЧ. Анатолий, ты копия своего отца! Как же мне было тяжело его учить… (пауза.) Традиции как раз сохраняются. Вот тут не надо! Даже слишком хорошо. Скольким ребятам из простых семей мы были вынуждены отказать в советское время. Ко мне приходил твой дед и также качал права. Извини, что говорю с тобой так. Тогда здесь учились дети ученых. Элита. Но элита поменялась, Толя. Прости меня за нескромный вопрос. Но сколько ты зарабатываешь в месяц?
АНАТОЛИЙ. Я преподаю в университете, скоро получу грант, поеду в Японию…
ИВАН НАУМОВИЧ. Ты разведен, ты платишь алименты. (пауза.) Катя всегда была девушка с характером. Я ее хорошо помню. Вы с восьмого класса сидели за одной партой.
АНАТОЛИЙ. То есть ничего нельзя сделать?
ИВАН НАУМОВИЧ. Подумать надо, подумать.
АНАТОЛИЙ. Обидно мне, обидно. Да еще смерть Фила…
ИВАН НАУМОВИЧ. Сегодня вылетаешь?
АНАТОЛИЙ. Я уже здесь.
ИВАН НАУМОВИЧ. Филипп, такая утрата для науки…
АНАТОЛИЙ. (слышит виброзвонок.) Извините, у меня входящий! Ой, это Катя, извините, я вам потом перезвоню!
Действие I
Сцена первая
Сад возле дома Хайнера Кристиана. Здесь и там посажены различные виды крыжовника. По газону разбросаны бутылки из-под пива и вина после вчерашней попойки, круглый стол перевернут вверх ножками. В шезлонге загорает Лена в бикини, почитывая старую книгу. На краю шезлонга лежит ее смартфон. Появляется Наташа с пластиковым пакетом в руке.
НАТАША. Сколько говна! (собирает мусор.) Вот и поминки. Что читаешь, Лен?
ЛЕНА. Музиль. «Человек без свойств».
НАТАША. Музиль?
ЛЕНА. Ты спрашивала, что я читаю. По ходу, прижизненное издание. У твоего мужа офигенная библиотека! Иерусалимский универ обзавидуется.
НАТАША.(продолжает собирать мусор.) Он тратит на книги больше, чем на меня.
ЛЕНА. Интеллигенты и хипстеры во всем мире одинаковые. Мой тоже помешался. Но не на книгах… (откладывает книгу в сторону.) Святая земля меняет людей.
НАТАША. Другие страны вообще. (находит на земле другой шезлонг, раскладывает его, садится рядом с Леной.)
ЛЕНА. Какое здесь мягкое солнце. Как хорошо, когда лучи тебя не обжигают. В России солнце слишком холодное, в Израиле слишком жаркое. А здесь…
НАТАША. Как думаешь, может, он из-за того, что переехал не в ту страну?
ЛЕНА. Не хочу думать об этом сейчас. И так голова гудит после вчерашнего.
НАТАША. Ты никогда не умела пить.
ЛЕНА. Когда-то умела.
НАТАША. Помнишь квартирник у меня тогда?
ЛЕНА. Извини еще раз, Ната, что заблевала тот ковер… Откуда он был?
НАТАША. Из Ливана, там дед работал еще до войны, до восемьдесят второго года. Мне больше диван было жалко. Его ребята прожгли, когда гаванские сигары курили. Нашли же! Он еще с нашей старой арбатской квартиры.
ЛЕНА. (напевает.) Ах, Арбат, мой Арбат… Стену Цоя еще не закрасили?
НАТАША. Не знаю, вроде нет. Я в Москве давно не была. Надо бы у Толи спросить. Но если бы они это сделали, мы бы узнали.
ЛЕНА. Я тоже давно. Не была. Надо бы слетать туда хотя бы на выходные. И собраться, как тогда.
НАТАША. Не получится, как тогда. Фила больше нет.
ЛЕНА. А еще все разъехались… Паша в Штатах, Тёма в Англии.
НАТАША. И вот мы нашли повод. И снова Фил оказался заводилой. Помнишь, тогда на даче у Толи. Классе в восьмом. Он предложил…
ЛЕНА. Не начинай опять! Мы вчера толком не поговорили о тебе. Фил, Фил, простофил... достал! И после смерти достает! Расскажи, как ты тут? Судя по фейсбуку, все у тебя замечательно. Венские кофейни, селфи в филармонии.
НАТАША. Ничего особенного, ты знаешь. Репетиторствую. В библиотеке подрабатываю. Четыреста евро в месяц выходит. Но у Кристиана квартира в центре. Он ее сдает. А так получает мало. Очень мало.
ЛЕНА. А мы в религиозном квартале живем. Их черными называют. Кварталы. Там жизнь тоже не подарочек.
НАТАША. Это Александр так решил?
ЛЕНА. Сашка – какашка, да. Мы переехали туда после того случая. Он потом заикался полгода. Не хочу об этом вспоминать.
Пауза.
Из дома выходит заспанный Анатолий.
АНАТОЛИЙ. Загораете? (замечает пакет с мусором.) Может, помочь?
ЛЕНА. Тебе самому помощь нужна.
НАТАША.(одергивая.) Ленкин! Спасибо, Толь, я почти закончила.
АНАТОЛИЙ. Все-таки вы вчера были не правы насчет Фила!
ЛЕНА. И ты туда же! Только не сегодня. Голова гудит.
НАТАША. Хорошо, предложи свою версию.
АНАТОЛИЙ. Я с ним давно не общался. Может, все дело в его родителях. Они загоняли его с самого детства, вот он и начал верить, что у него способности выше средних. А были… ну, просто средние. А он не хотел быть средним человеком. Вы же помните, он был самым упорным среди нас.
ЛЕНА. Упоротым!
НАТАША. Лен!
ЛЕНА. Вот и сменил обстановку.
АНАТОЛИЙ. Он приехал в Европу, а здесь его упорства и знаний было мало. А он этого просто не смог выдержать. Ведь ему говорили, что он особенный, а выяснилось…
ЛЕНА. Толя, у него просто поехала крыша! Вот и все. Такое случается.
НАТАША. Лена, как ты можешь?
АНАТОЛИЙ. Я не верю, что все так просто. Слишком он был упорный человек.
ЛЕНА. Упорный, упорный, упорный! Еще раз повтори, давай! Просто и тебе, Толенька, хочется верить, что ты особенный. Что мы все такие замечательные. Нам это вбивали в голову с самого раннего детства в нашей ёбаной школе. Интеллектуальная элита, блядь.
НАТАША. Не выражайся, пожалуйста. У тебя же родители доктора наук.
ЛЕНА. Матом я только ругаюсь, а не разговариваю. Мат – это часть моего родного языка. Неприятная, но часть. И давайте закроем тему с Филом – о мертвых либо хорошо, либо ничего. А я вспоминаю сейчас только всякое говно. Можете обсуждать его – но без меня! Гештальт закрыт!
НАТАША. Зачем же тогда ты приехала?
Из дома выходит Виктор. Выглядит бодро.
ВИКТОР. Бонжур мон шерс ами! Чё такие грустные? Опять о Филе? Все докапываетесь до истины?
Никто не реагирует на его слова.
ВИКТОР. А вы видели, чё они еще понаписали в фейсбуке?
НАТАША.Я же просила, без телефонов! Кристиан терпеть не может все эти гаджеты в доме! Таков порядок.
ЛЕНА. Вообще-то сейчас мы и не в доме. Ну так, если логически порассуждать.
ВИКТОР. А я не мог не зайти, мне по работе надо было. Блин, там такое! Скандал разгорается, там, по ходу, все серьезно. Хана нашей школе!
ЛЕНА. Вить, не пиз… (оглянувшись на Наташу, медленно, тщательно) не говори ерунды!
НАТАША. Кто написал-то?
ВИКТОР. Смотрите сами, я переслал.
Все, кроме Виктора, достают свои смартфоны, начинают читать посты и новости.
Виктор тем временем ходит по саду и собирает мусор в Наташин мешок, переворачивает стол, как надо.
ЛЕНА. Бляяя, это пиздец!
НАТАША. Полный, Лен. Это травля.
Слышен звук открывающейся калитки.
АНАТОЛИЙ. Как они могли?
ВИКТОР. Се доммаж!
Появляется Кристиан в форме для бега после тренировки.
КРИСТИАН. Как дэла?
ВИКТОР. Нормально.
КРИСТИАН. Почему ви русские всэкта отвэчаэте «нормално»?
ЛЕНА. Я не русская. И Анатолий тоже!
КРИСТИАН. (после некоторого замешательства.) Проститэ…йеесли йя фас оскорбить. Што-то случилось?
НАТАША. Все хорошо, дорогой.
КРИСТИАН. Токда йа пойту приму туш. Ви зафтракали?
ЛЕНА. Успеется.
КРИСТИАН. Што?
АНАТОЛИЙ. Потом.
КРИСТИАН. Аааа… Поняль. (уходит.)
ВИКТОР. Славный он малый.
НАТАША. Какой есть.
ЛЕНА. Он в каком-то своем мире живет.
НАТАША.Так он реально в своем мире.
АНАТОЛИЙ. Ты в Москве с ним познакомилась?
НАТАША. Неет. Здесь. Когда училась в Венском университете. Он меня сперва в кафе приглашал. Потом опера, театр, филармония. Кристиан постоянно твердил о Чехове, Толстом, Бердяеве. Меня называл Наташей Ростовой. А потом приехал ко мне в Москву и сделал предложение.
ВИКТОР. (саркастично.) Ком се романтик. Че-хофф!
ЛЕНА. Витя, ты не меняешься.
НАТАША.У нас была любовь.
АНАТОЛИЙ. А почему была?
НАТАША. Да потому.
ЛЕНА. Вот и мне с Сашей не повезло.
АНАТОЛИЙ. А я промолчу.
ВИКТОР. Толь, все и так знают про то, как вы расставались. Иструа интересант! Весь фейсбук за этим следил!
ЛЕНА. Фейсбук, блиин… Народ, что делать-то будем? Они же хотят уничтожить нашу школу.
ВИКТОР. А чё мы можем сделать?
АНАТОЛИЙ. А если это правда?
НАТАША. Люди, а Володя так никому и не написал?
ЛЕНА. А он-то что? Думаю, опять въехал в дерево.
АНАТОЛИЙ. Да не меняйте вы тему!
ВИКТОР. Такие, как Володя, вечно въезжают не в те деревья.
ЛЕНА. Или выкуривают не те деревья. И вечно из всего выпутываются.
ВИКТОР. Или их отмазывают. Знаете, кто его настоящий отец? Он же не под своей фамилией учился.
У всех завибрировало оповещение в смартфонах. Все хватаются за свои мобильники.
ВИКТОР. Они даже данные его с сайта удалили!
Из дома выходит Кристиан.
КРИСТИАН. Кто сломаль двэр в ванная?
Одноклассники не реагируют на его вопрос.
Сцена вторая
Гостиная в доме Кристиана. В центре круглый низенький стол, вокруг него расставлена антикварная мебель: диван и два кресла. Вдоль стен стоят старинные книжные шкафы, забитые книгами.
Слева от гостиной – дверь в коридор, ведущий к входной двери. Справа – кабинет Кристиана. Сзади лестница на второй этаж. Под лестницей дверь на кухню и в сад.
Возле одного из шкафов стоит Анатолий, рассматривает книги, берет заинтересовавший его том, листает.
Раздается звонок в дверь.
Анатолий не обращает внимания на этот факт. Погружен в чтение.
Сверху спускается Наташа и быстро бежит к входной двери. Из коридора слышен ее голос: «Найн! Данке!»
Наташа возвращается в гостиную, садится в кресло.
НАТАША. Достали, опять спрашивали, нет ли работы…
АНАТОЛИЙ. (не оборачиваясь.) Ты что-то сказала?
НАТАША. Да так, сама с собой разговаривала. С кем тут еще поговоришь по душам... Много мигрантов. Эти, кажется, из Боснии. Спрашивали, нужно ли помочь по саду.
АНАТОЛИЙ. Понятно. Отличная книга. Где Кристиан их достает?
НАТАША. Это лишь вершина айсберга. Большая часть его библиотеки в загородном доме. Там он обычно и работает.
АНАТОЛИЙ. Понятно.
НАТАША. Интересная?
АНАТОЛИЙ. Что?
НАТАША. Книга.
АНАТОЛИЙ. Да, удивительно. Но это советское издание. Издательство «Academia». 1937 год, год разгрома издательства. Откуда она у него?
НАТАША. Его дед г’аботал в Советском Союзе долгое время. Интерес к России – это у него наследственное.
АНАТОЛИЙ. Здесь дарственная надпись от редактора. Большая часть сотрудников издательства была репрессирована. Думаю, и этот человек тоже. У меня тоже кто-то из предков там работал… но им повезло, их только сослали.
НАТАША. Страшное было время. Дед Кристиана погиб в сорок пятом году здесь в Вене во время бомбежки. Так глупо – в конце войны.
Пауза.
АНАТОЛИЙ. (ставит книгу на место, садится в кресло напротив Наташи.) А еще я видел у него в кабинете книжки Дугина. Целая полка. Ты же знаешь, что это за человек?
НАТАША. Он его фанат! Когда был в Москве, то даже сходил на его лекцию и попросил автограф. А здесь читал доклады по евразийству.
АНАТОЛИЙ. Ты шутишь?
НАТАША. Если бы.
АНАТОЛИЙ. В этом беда всех этих европейских псевдоинтеллектуалов.
НАТАША. Кристиан не псевдоинтеллектуал!
ВИКТОР. (входит Виктор с макбуком под мышкой.) Что за шум, а драки нет?
НАТАША. Витя, ты меня напугал!
ВИКТОР. (садится на диван, открывает макбук.) Уж извини, в следующий раз пришлю фельдъегеря вперед себя.
НАТАША.(указывает на макбук.) Я же просила! Опять работа?
ВИКТОР. А как же.
АНАТОЛИЙ. Деловой ты наш человек.
НАТАША.(встает.) Ладно, ребят, я пойду наверх, проведаю Лену, что-то она долго в ванной, как бы чего не случилось. Она какая-то нервная. (уходит.)
АНАТОЛИЙ. Ты сегодня куда-то ездил? Даже не заметил, как ты вернулся.
ВИКТОР. (печатая.) Так, с приятелем встречался. Работает в нашем посольстве в Вене. Не хочешь на дипломатический прием?
АНАТОЛИЙ. Опять шутки шутишь?
ВИКТОР. (перестает печатать.) Пуркуа?
АНАТОЛИЙ. Витя, завязывай со своим французским. Мы все давно поняли, что ты его прекрасно выучил. Я же по-японски не говорю при всех?
ВИКТОР. Это старая добрая традиция нашей аристократии и интеллигенции. Так что, пуркуа па?
АНАТОЛИЙ. Кстати, ты так и не рассказал про свою работу.
ВИКТОР. (продолжает печатать.) Зайди в фейсбук или линкедин, посмотри в профиле. Там все написано. Текмм более здесь линкедин не заблокирован.
АНАТОЛИЙ. Блин, Витя. Не надо так реагировать!
ВИКТОР. Не надо тупые вопросы задавать! Мне надо курс биткоина еще проверить.
АНАТОЛИЙ. Биткоина?
ВИКТОР. Забудь! Это мои дела, не все же деньги в банке хранить.
Пауза.
АНАТОЛИЙ. Был в кабинете у Кристиана?
ВИКТОР. Он сам мне его показывал.
АНАТОЛИЙ. Видел книжки этого евразийца?
ВИКТОР. А как же! Кристиан даже сунул мне одну с его автографом.
АНАТОЛИЙ. Что думаешь?
ВИКТОР. Насчет Кристиана или этого идеолога?
АНАТОЛИЙ. Блин, Витя!
ВИКТОР. Один из них долбанутый.
АНАТОЛИЙ. Понятно.
ВИКТОР. А так библиотека у него отличная. По моей оценке тысяч двести-триста евро стоит.
АНАТОЛИЙ. Наташа сказала, что это лишь малая ее часть.
ВИКТОР. Зато я примерно понимаю, что она в нем нашла. Кстати, я загуглил имя Кристиана. Смотри! (показывает на монитор.) Я выключу звук у этого видео, вдруг он услышит. Здесь есть субтитры.
Виктор и Анатолий некоторое время смотрят запись.
АНАТОЛИЙ. Довольно! Что за бред!
ВИКТОР. Вот-вот. Се доммаж. Особенно хорош момент, где он говорит, что Путин – это модель лидерства для всей Европы. Модель.
АНАТОЛИЙ. Как ему в голову это пришло?
ВИКТОР. А тебя не смущает, как ему аплодируют? Он не один. И таких, как он, все больше.
АНАТОЛИЙ. Не хочу про это думать. И так своих проблем хватает.
Пауза.
ВИКТОР. Слушай, а чемпионаты по «Шляпе» еще проводятся в нашей школе?
АНАТОЛИЙ. А как же!
ВИКТОР. Сто лет не играл.
АНАТОЛИЙ. Меняешь тему?
ВИКТОР. Просто вспомнил вдруг, как раньше в нее резались. Я в прежние дни по четыре, а то и по пять слов за раз брал.
АНАТОЛИЙ. Но то были твои собственные слова.
ВИКТОР. Есть за мной грешок. Ну что, сегодня вечером устроим турнир?
АНАТОЛИЙ. Отличная идея!
Из кабинета выходит Кристиан.
КРИСТИАН. Ви нэ видэли Наташу?
ВИКТОР. Найн.
КРИСТИАН. Йэщо раз прощу вас, говоритэ со мной по-русски в мойом доме. Йя учу язык.
ВИКТОР. Извини. Забываю постоянно. Она пошла наверх, посмотреть, как там Лена.
КРИСТИАН. Спасибо! И йя фсё нэ могу понят, кто сломаль двэр в ванной…
ВИКТОР. Если идешь наверх, то скажи девчонкам, что сегодня играем в «Шляпу».
КРИСТИАН. Вас?
АНАТОЛИЙ. «Шляпа». Хэт. Игра такая интеллектуальная.
КРИСТИАН. Нэ пониял.
ВИКТОР. Скажешь им про «Шляпу», и они поймут.
КРИСТИАН. Йа! Корошо. (поднимается на второй этаж.)
ВИКТОР. Даже не верю что он и человек на видео – это одно и то же лицо.
АНАТОЛИЙ. От Володи никаких известий? В онлайн не выходил, на звонки не отвечает.
ВИКТОР. Ил э путан идиот! Но такие, как он, не пропадут.
АНАТОЛИЙ. Не надо так!
ВИКТОР. А что, я не прав? Он и Фил, двое из ларца. Из-за них вечно были одни проблемы. Ты же знаешь, они люди не из нашего круга. А Фил так вообще из быдляцкой семьи.
АНАТОЛИЙ. Витя, блин!
ВИКТОР. Хорошо, заткнулся.
АНАТОЛИЙ. Ты прав, они с Филом в чем-то похожи.
ВИКТОР. Вот только нашему дорогому другу Володеньке с семьей больше повезло. А Филу нет. Вовочку постоянно спасают.
Спускается Кристиан.
КРИСТИАН. Йя в кабинэт работат. (раздается звонок в дверь) Вас ист дас? (уходит в коридор.)
ВИКТОР. Дас ист Михайлов Стас.
АНАТОЛИЙ. (смеется.) А если это Володя?
Слышен голос Кристиана: «Найн! Ферштейн зи мих? Найн!»
Из коридора появляется Кристиан и тут же направляется к себе в кабинет.
У Анатолия звонит телефон.
АНАТОЛИЙ. Иван Наумыч, здравствуйте! Да-да, это я вам звонил. Да, вас плохо слышно. Я сейчас включу громкую связь (включает громкую связь.).
ГОЛОС ИВАНА НАУМОВИЧА. Ничего нельзя! Ничего! Это какой-то ужас. Я и не знал, что у нашей школы столько врагов. Столько врагов…
АНАТОЛИЙ. А как насчет моего сына?
ГОЛОС ИВАНА НАУМОВИЧА. Мне позвонили с самого верха, недавно пришли письма с угрозами… Даже телевидение…
АНАТОЛИЙ. Иван Наумыч, это очень важный для меня вопрос. Катя не простит мне, если...
ГОЛОС ИВАНА НАУМОВИЧА. Толенька, я уже ничего не решаю. Ничего! Боюсь, тебе придется договариваться с новым…
Звонок резко обрывается.
АНАТОЛИЙ. Алло! Иван Наумыч! Черт! Не дозвониться!
ГОЛОС КРИСТИАНА. Можно потишэ!
АНАТОЛИЙ. Извини.
Сцена третья
Ванная в доме Кристиана. Лена принимает ванну и читает книгу.
Стук в дверь.
ЛЕНА. Открыто.
НАТАША.(заходит, прикрывая дверь.) Ну ты молодец. Написать на двери мелом «Здесь Лена»!
ЛЕНА. Шпингалет же кто-то сломал.
НАТАША. Все читаешь?
ЛЕНА. Мы же народ книги. Что еще делать?
НАТАША. Ты все такая же.
Лена резко целует Наташу в губы. Та отталкивает ее. Книга падает в воду
ЛЕНА. Блядь!
Лена пытается спасти книгу, Наташа ей помогает, но выходит это у них не очень удачно.
НАТАША.(вытирает книгу полотенцем, кладет на тумбочку рядом.) Кристиан меня убьет!
ЛЕНА. Но мы же ему ничего не скажем?
НАТАША. Мы уже не подростки. Больше никаких экспериментов! Никаких!
ЛЕНА. Блядь! Ната, хоть ты не еби мне мозг!
Пауза.
ЛЕНА. (резко.) Сигареты есть?
НАТАША. Чего?! Но Кристиан не любит, когда в доме курят.
ЛЕНА. Но мы же ему не скажем?
НАТАША. Черт с тобой!
Наташа достает из кармана пачку сигарет. Закуривают. Используют раковину вместо пепельницы.
ЛЕНА. Кайф! Все-таки ты права, раньше все было иначе.
НАТАША. Мы были другими.
ЛЕНА. Такими же… (пауза.) А теперь слушай правду. Мне было пятнадцать лет. Наш учитель пригласил меня к себе на квартиру. Она вся была завалена книгами. Мы занимались, а потом мы занялись…
НАТАША. Я не хочу этого знать, Лен! Не хочу! Не хочу!
ЛЕНА. Нет, ты хотела все знать! А правда еще та сука. Она ранит. Калечит.
НАТАША. Хорошо. Продолжай.
ЛЕНА. Мы встречались еще два года. Я поступила в МГУ. И… он завел себе новую подружку. Ты ее помнишь. Света Абраменко. Ты не представляешь, как хреново мне тогда было! Меня поимели!
НАТАША. Твой муж знает про это?
ЛЕНА. Я ему не рассказывала. Но он давно обо всем догадался. Мы с ним познакомились на четвертом курсе. Он изучал иудаику, все уши мне прожужжал про Израиль. Со своей-то фамилией!
НАТАША. Ну да – Иванов.
ЛЕНА. Мы быстро расписались, а затем репатриировались. Там у него окончательно крышу сорвало на теме религии. Его чертики отвлекли моих. Он хотел детей, я же пила противозачаточные. А потом произошел тот случай.
НАТАША. Ты знаешь, что Фил был в тебя влюблен?
ЛЕНА. Знаю. Но против нашего историка у него не было шансов. Да и мне тогда нужен был мужчина, а не подросток. Подростки не нужны ни в каком возрасте.
НАТАША. Ног мы сами были подростками.
ЛЕНА. Еще есть сигареты?
Наташа бросает пачку сигарет и зажигалку в воду.
Подруги начинают громко смеяться.
Раздается резкий стук в дверь.
Наташа и Лена замолкают.
НАТАША. Да?
ГОЛОС КРИСТИАНА. Наташа, все карашо?
НАТАША. Ног’мально, Кристиан.
ГОЛОС КРИСТИАНА. Йя слышаль шум.
ЛЕНА. Это мы так разговариваем.
ГОЛОС КРИСТИАНА. Йа, гут. Мнэ надо работат. Я в свой кабинэт. (словно сам с собой.) Сигареттен…
НАТАША. Мы поняли тебя, спасибо!
ГОЛОС КРИСТИАНА. Та, и йещо. Ваши друзиа звали вас икрать в шляпа.
ЛЕНА. В шляпу?
ГОЛОС КРИСТИАНА. Йа. Шляпа.
НАТАША. Скажи, что мы скоро спустимся.
Раздается звонок в входную дверь. Слышно, как Кристиан быстро спускается по лестнице.
ЛЕНА. Он неплохой человек, Ната.
НАТАША. Не забудь вымыть ванную.
ЛЕНА. Разумеется. А можно я еще воспользуюсь…?
Наташа выходит. Лена не успевает договорить, вынимает из пачки мокрую сигарету.
Сцена четвертая
На ступеньках у подножия памятника советским воинам-освободителям сидит Володя.
ВОЛОДЯ.Ну я и уебок! Проебал все, что можно… (закуривает.)
Появляется Зигмунд Фрейд, похожий на Ивана Наумовича.
ФРЕЙД. Я отказываюсь быть вашей галлюцинацией! (достает сигару и закуривает.) Да, и это просто сигара!
Оба затягиваются синхронно, Фрейд уходит.
ВОЛОДЯ. Ну и трава…
К нему подходит Советский солдат образца 1945-го года, словно списанный с плаката, вот только гимнастерка на груди изрешечена автоматной очередью.
СОЛДАТ. Дай закурить, браток! (Володя достает пачку сигарет, Солдат берет одну – закуривает.) Лендлизовские?
ВОЛОДЯ. Не знаю. Наверное.
СОЛДАТ. (табачный дым выходит из пулевых отверстий в груди Солдата.) Вот, падла! На том свете покурить не дают! (кричит в небо.) Ну сколько еще я тут должен хуем груши околачивать?
ВОЛОДЯ. Я умер?
СОЛДАТ. Ты жив, падла. Все вы живы. Формально. (садится рядом, дым все еще идет из его груди, бросает окурок на землю.) Как там, в Союзе?
ВОЛОДЯ. В каком Союзе? Европейском?
СОЛДАТ. Не будь мудаком, Союз может быть только один – Советский!
ВОЛОДЯ. Его нет. И уже давно.
Пауза.
СОЛДАТ. Бляяя!!! Тот-то я и смотрю, че-то тут не так! Я давно уже подозревал. Цветов как-то меньше год от года. Не повезло мне погибнуть в самом конце войны…
ВОЛОДЯ. У меня дед воевал. Он генералом НКВД был.
СОЛДАТ. Значит, ты внучок красноперого?
ВОЛОДЯ. А отец в КГБ служил.
СОЛДАТ. Это чё за наркомат такой?
ВОЛОДЯ. Комитет госбезопасности.
СОЛДАТ. Ааа. Знаю, знаю! Там, где Берия.
ВОЛОДЯ. Его расстреляли.
СОЛДАТ. Давно пора было. Таких надо веером, от бедра.
ВОЛОДЯ.А ты не знаешь, где запад, я потерялся.
СОЛДАТ. Тебе какой дом нужен?
ВОЛОДЯ. Ингельштрам, инбель, индостанштрассе… не помню ни фига!
СОЛДАТ. (достает из своего кожаного планшета карту, показывает ее Володе.) Мы здесь. Запад там. Тебе куда надо?
ВОЛОДЯ. Куда-то в этот район.
СОЛДАТ. Смотри, браток. Тебе нужно сюда, сюда, затем налево. А опосля прямо. Запомнил?
ВОЛОДЯ. Не знаю. Как дойду, пойму.
Рядом слышится чья-то речь.
ВОЛОДЯ.О – вон пацаны какие-то. У них спрошу.
СОЛДАТ. Но почему они в черном и одеты, как полицаи?
ВОЛОДЯ.Да какая разница?! (встает и идет к ним.)
СОЛДАТ. Во дурак! Во дурак!
Слышны звуки драки.
Солдат уходит.
Сцена пятая
Ранний вечер. Гостиная в доме Кристиана. Наташа, Виктор, Анатолий и Лена сидят вокруг стола и играют в «Шляпу».
Техническое примечание, для тех, кто не играл: участники пишут слова (существительные в именительном падеже) на листках, затем они должны за двадцать секунд объяснить партнеру как можно больше слов, не используя однокоренные и прямые переводы.
НАТАША.(объясняет слова Виктору, все листки со словами сложены в цилиндр. За временем следит Лена, у нее установлен секундомер на смартфоне.) Это твое. Удорожание денег.
ВИКТОР. Дефляция. Дальше!
НАТАША. Последний придворный чин Пушкина.
ВИКТОР. Камер-юнкер.
НАТАША. Житель Тайваня по-старому.
ВИКТОР. Чего? По слогам.
НАТАША. Есть содержание, а есть, ну?
ВИКТОР. Форма… Ааа… Формозец!
ЛЕНА. (пикает смартфон.) Время! (передает смартфон Виктору. Наташа отдает ей цилиндр.)
АНАТОЛИЙ. Неплохо, три слова взяли.
ЛЕНА. Хоть бы мои попались!
НАТАША. Готовы? Начали!
ЛЕНА. (объясняет Анатолию.) Израильский парламент.
АНАТОЛИЙ. Кнессет. Твое…
ЛЕНА. Притча о добром...
АНАТОЛИЙ. По ассоциациям!
ЛЕНА. Есть Саратов, а есть?
АНАТОЛИЙ. Самаритянин!
ЛЕНА. Должность перед эдилом.
АНАТОЛИЙ. Квестор.
НАТАША. (пикает смартфон.) Время!
ВИКТОР. Все-таки сразу понятно, кто какие слова писал.
НАТАША.(берет цилиндр. Объясняет Лене. Анатолий следит за временем.) Ну и слова. Готова, Ленкин? (Лена кивает в ответ.)
АНАТОЛИЙ. Банзай!
НАТАША. Есть большевик, а есть…
ЛЕНА. Эсер, кадет.
НАТАША. Нееет, ну, больше-меньше…
ЛЕНА. Аааах, меньшевик!
НАТАША. (немного в ступоре.) Мужской половой орган.
ЛЕНА. Это мое слово. Фалоимитатор.
НАТАША. Я же просила! (резко встает из-за стола.)
АНАТОЛИЙ. Время!
ЛЕНА. Нормальное же слово. Это не мат даже.
АНАТОЛИЙ. Давайте соблюдать… этику.
ЛЕНА. Толя, ты мудак?
ВИКТОР. Баста! Давайте продолжим. Мы не маленькие. Кто кому?
НАТАША.(садится.) Настроение пропало.
Пауза.
ЛЕНА. А в нашей школе все еще проводят чемпионаты по «Шляпе»?
АНАТОЛИЙ. Ты же знаешь. Я правда только на одном был. Кате раньше нравилась эта игра.
ВИКТОР. Мон ами! Опять ты за свое! Отпусти ситуацию!
НАТАША. Давайте играть дальше! Я отошла.
Лена передает цилиндр Виктору. Сама берет смартфон, на который практически тут же приходит уведомление. Лена погружается в чтение.
АНАТОЛИЙ. (Виктору.) Сейчас ты мне объясняешь?
ВИКТОР. Вроде да.
АНАТОЛИЙ. У кого время?
НАТАША. Лена!
ЛЕНА. Блядь! Это невозможно! Такой срач подняли! Еще посты (поворачивает смартфон экраном к своим друзьям, быстро показывает им посты.). Похоже вчерашние посты – это только начало. Сегодня новая порция.
АНАТОЛИЙ. Плохо дело.
НАТАША. Они реально хотят уничтожить нашу школу… Но за что?
АНАТОЛИЙ. Из-за одного мудака.
ВИКТОР. Из-за сложившейся системы. Ла коррупсьон. Можно подумать, мы не знали про все это?
ЛЕНА. Витя, ты на чьей стороне?
ВИКТОР. Здесь могут быть стороны? Только жертвы. Я думал сегодня про это… и, предупреждаю, вы меня сейчас убьете, но… Я рад, что она и другие люди написали эти посты. Каждый год одно и то же. Меня это не касалось. Но вы сами знаете имена всех подружек нашего… (кивает в сторону Лены.)
ЛЕНА. (в бешенстве.) Какое твое собачье дело?
ВИКТОР. Лена?!
АНАТОЛИЙ. (Лене.) Успокойся!
ЛЕНА. А ты вообще заткнись, лузер! С кем хочу, с тем и трахаюсь! Мне было 16 лет, я уже была взрослой! Моя личная жизнь – это мое личное дело!
ВИКТОР. Но ведь таких, как ты, было несколько!
ЛЕНА. Но это не дело школы! Просьба не лезть без спроса своими пальцами ко мне в трусы!
ВИКТОР. Ошибка системы. Директор молчал, учителя молчали, родители тоже. Про нас вообще молчу.
ЛЕНА. И все-таки, с кем спать – это личное дело каждого. Эти девочки все прекрасно осознавали! (резко встает и идет наверх.)
НАТАША. Лена!
ВИКТОР. Ей надо побыть одной.
В гостиную входит Кристиан.
КРИСТИАН. Ви громка кричите. Што происходить? Што с фами нэ так?
АНАТОЛИЙ. В школе, которую мы закончили, сексуальный скандал. Учитель пятнадцать лет спал с ученицами, и…
Сверху раздается крик. Это Лена.
НАТАША. Зачем? Зачем мы вообще об этом начали говорить? Вы же знаете, что у Лены слабые нервы.
ВИКТОР. Вообще-то она сама и начала.
НАТАША. Мы могли и не замечать этого.
АНАТОЛИЙ. И удалиться из фейсбука? Не заходить в интернет?
НАТАША. Да, удалиться из фейсбука! И не заходить в интернет!
ВИКТОР. Может, еще и телеграмм удалить?
НАТАША. Я поднимусь к ней. Сидите тут. (резко встает, бежит наверх в комнату Лены).
КРИСТИАН. Почему ви такие? Мнэ нато работат. Скоро токлад. Если вазможно, могли бы пыть тихими?
АНАТОЛИЙ. Постараемся.
КРИСТИАН. Эта рапота очен фашна для мэня. Поймитэ!
ВИКТОР. Да дошло до нас!
КРИСТИАН. Вы кута-то идэте?
АНАТОЛИЙ. Еще раз извини, мы поняли.
Кристиан возвращается к себе в кабинет.
ВИКТОР. Вот и встреча одноклассников.
АНАТОЛИЙ. И не говори…
Пауза.
ВИКТОР. Знаешь, какие мысли мне пришли в голову? Фил встречался с Таней из гумкласса, а потом ее приметил наш историк. Фил напал на него как-то посреди урока. Дело замяли тогда. Директор защищал честь школы. Может, Фил из-за этого… ну, ты понял. Отголоски юношеской травмы, так сказать.
АНАТОЛИЙ. Мерзко как-то все это. Может, и хорошо, что моего сына не взяли.
ВИКТОР. Как не взяли? Так и не удалось разрулить ситуацию? У тебя же еще отец там учился!
АНАТОЛИЙ. И дед. Ты все сам слышал. Сейчас это уже ничего не значит.
ВИКТОР. Знаешь, за что еще обидно? У Фила был талант. А он его просрал.
АНАТОЛИЙ. Сам же сказал – травма.
ВИКТОР. Кто-то сильнее, кто-то слабее. Но его последние посты в фейсбуке были откровенным бредом. Он спятил. Почему его все так любили?
АНАТОЛИЙ. Ты все еще завидуешь ему?
ВИКТОР. Мертвым не завидуют.
АНАТОЛИЙ. Когда ты успел стать таким?
ВИКТОР. Каким?
АНАТОЛИЙ. Даже не циником. Не знаю, как это обозвать…
ВИКТОР. Ты слишком интеллигентен, чтобы называть вещи своими именами. Нас так выдрессировала наша школа. Вернее вас, не меня. Я всегда жил своим умом. Ведь людям из плохих семей надеяться не на что, так ведь?
У Анатолия звонит смартфон.
АНАТОЛИЙ. Катя! Как всегда вовремя. Да, алло! Да? (принимает вызов, встает и выходит тем временем в сад.)
Виктор достает свой смартфон, начинает листать. Что-то набирает.
ВИКТОР. (сам с собой.) Отлично!
Спускаются Лена и Наташа. Убирают со стола шляпу и бумажки.
ВИКТОР. Девчонки, никто не хочет на сегодняшний концерт в филармонию. Есть два места в ложе.
НАТАША.Я пас.
ЛЕНА. А кто будет играть? Какой дирижер?
ВИКТОР. Не знаю. Но исполнять будут пятую симфонию Малера.
Лена тут же перестает собирать бумажки. Наташа продолжает.
ЛЕНА. Черт с тобой! Только переоденусь. (пулей бежит наверх.)
ВИКТОР. Я пока такси вызову. (тыкает в смартфон.)
Наташа убирает последние листочки в цилиндр, кладет его на стол, садится в кресло.
НАТАША. Как ты лихо все провернул. Лена хоть развеется… Он ее любимый композитор. Мы же вместе в музыкалку ходили. Она в двенадцать лет руку сломала и все… А у меня способностей не было.
ВИКТОР. Чего нет, того нет.
НАТАША. Зря я тебя позвала.
ВИКТОР. Наташ, не обижайся! Ты знаешь, друзьям я всегда говорю только правду. Да, я циник. Но к тебе я всегда хорошо относился. Поэтому и приехал.
НАТАША. Ты был другим.
ВИКТОР. Кристиан и в правду хочет переехать в Россию?
НАТАША. Умеешь же ты менять тему. Он тебе успел все рассказать?
ВИКТОР. Да, когда показывал библиотеку. Кстати, отличные у него лекции.
НАТАША. Он очарован Россией. Но не настоящей Россией. А той, что в книжках. Он не видел реальную Россию.
ВИКТОР. Можно подумать, мы видели? Нам лишь твердили, что мы лучшие люди страны, которую мы и не знали. Москва, Питер, дачи – вот и все.
НАТАША. А разве этого мало?
ВИКТОР. Но почему же тогда мы здесь? (отвлекаясь на смартфон.) Такси приехало. (кричит.) Лена!
Лена быстро спускается по лестнице в вечернем платье.
НАТАША. Впору?
ЛЕНА. Да! Спасибо, Ната!
Наташа встает, подходит к Лене. Подруги обнимаются.
Виктор встает и подходит к подругам.
ВИКТОР. Пора идти. А то еще опоздаем на концерт.
НАТАША. А твой пиджак?
ВИКТОР. Я его повесил при входе.
НАТАША. Удачно сходить!
ВИКТОР. Оревуар!
Виктор и Лена уходят.
Наташа смотрит в окно, машет рукой.
Появляется Анатолий, он, словно опустошенный, падает в кресло.
НАТАША. Что-то случилось?
АНАТОЛИЙ. Катя весь мозг вынесла. Давно так не ругались. (пауза.) У вас отличный сад.
НАТАША. (садится напротив.) Наш садовник из Сербии. (после небольшой паузы.) Толь, а разводится тяжело было?
АНАТОЛИЙ. Расставаться всегда тяжело. Особенно, когда знаешь человека с детства. Вернее, думаешь, что знаешь. Как общего ребенка делить? Как царь Соломон? А почему ты спрашиваешь?
НАТАША. Хорошо, что у нас с Кристианом нет детей…
АНАТОЛИЙ. Вы собираетесь разводиться?
НАТАША. Я? Да. Он еще не знает про мое решение. Что-то подозг’евает, но пг’ячется за своей г’аботой. Да и работа у него – сам видел все.
АНАТОЛИЙ. Я не виню Катю. Новый муж даст ей больше. У него еще есть американское гражданство.
НАТАША. Толя, ты о чем вообще? Живешь с человеком, а не с паспортом!
АНАТОЛИЙ. А выходит, что с паспортом. Деньгами. Японистом быть не так уж приятно и выгодно. Когда только учил язык – романтика, а сейчас тупые будни и выбивание грантов.
Пауза.
НАТАША. Поехали в центр?
АНАТОЛИЙ. Давай. Хоть развеемся. Лена с Витей молодцы – надо было и нам с ними за компанию.
НАТАША. Нет. Я хочу побыть с тобой.
АНАТОЛИЙ. А как же Кристиан?
НАТАША. Он даже не заметит моего отсутствия.
АНАТОЛИЙ. Хорошо.
Наташа и Анатолий тихо встают и уходят.
Некоторое время помещение остается пустым.
Раздается звонок городского телефона.
Из своего кабинета выбегает Кристиан.
КРИСТИАН. Наташа! Тэлэфон! (нервно берет трубку.) Йа! Вас? Елена Фолькман? Муж? Какой Ивянофф? Йа нэ знау гдэ она! Найн. Израэль? Алло! Алло! Нэ слышу! (бросает трубку. Замечает цилиндр на столе, подходит к нему, берет первое попавшееся слово, читает вслух) Фало...имитатор. Вас???
Действие II
Сцена первая
Вагон венского метро. Из пассажиров: Анатолий и Наташа.
АНАТОЛИЙ. Это была чудесная прогулка! Почти как Киото. Какие красивые места!
НАТАША. Мне их Кристиан показал.
АНАТОЛИЙ. Все-таки ты все еще его любишь. И ты должна остаться с ним.
НАТАША. Я никому ничего не должна.
АНАТОЛИЙ. В России сейчас небезопасно. Лучше быть здесь, чем там. И поверь мне – разрушить семью легко, пара бумажек – и все! Разводы – это бич нашего поколения.
НАТАША.Я читала твои посты в фейсбуке. Расскажи, как все было на самом деле?
АНАТОЛИЙ. Я уехал на стажировку в Японию. С Катей мы поначалу долго разговаривали по скайпу, но разница во времени и учебная нагрузка… В общем, разговоры стали чем-то дежурным. Ее интонация начала меняться, она все больше отдалялась от меня. Я старался этого не замечать, ушел с головой в свою тему. Когда я вернулся в Москву, квартира была пустой, она забрала ребенка и ушла к своему любовнику, я так и не понял, чем он занимается. Какие-то перевозки, зато у него еще есть американское гражданство. А я ей шелковое кимоно привез… оно так до сих пор и висит в шкафу. А потом… суд, нервы, дележ… как можно делить ребенка? Я же не царь Соломон. Меня коллеги утешали, как могли, но за моей спиной смеялись надо мной.
НАТАША. Как же мне тебя жаль, Толя!
АНАТОЛИЙ. Даже сына родного не смог в нашу школу устроить. Вся жизнь наперекосяк! Я подал заявление на еще один грант. Но когда я вернусь, сын будет называть отцом другого? Да еще не по-русски.
Остановка. В вагон заходит Женщина в черном хиджабе, громко говорит по телефону по-арабски, садится на сиденье напротив.
НАТАША. Их все больше. Они даже не говорят по-немецки.
АНАТОЛИЙ. Мы тоже только что говорили не по-немецки.
Поезд едет дальше.
НАТАША. Здесь другое.
АНАТОЛИЙ. Как бы я ни любил Японию, но они националисты. Я жил в этой среде. Поверь, национализм – это страшная сила. Я был для них гайдзином. Белой обезьяной.
НАТАША. Но ты знаешь язык и культуру, ты ученый. А что делают они?
АНАТОЛИЙ. Ты говоришь, как правые популисты.
НАТАША. В теории мы все леваки… но мне бывает страшно в общественном транспорте. Ты же слышал про изнасилования?
Остановка. В вагон заходят двое подвыпивших молодых бритоголовых австрийцев в черных одеждах. Наташа и Анатолий молчат, женщина в хиджабе продолжает о чем-то увлеченно говорить по телефону. Один из молодых людей отбирает у нее телефон и со всей силы швыряет его об пол. Женщина в хиджабе начинает кричать. Другой со всей дури бьет ногой по стеклу буквально в паре сантиметров от ее головы.
АНАТОЛИЙ. Я не могу на это смотреть! (резко встает и кричит.) Хальт!
НАТАША.Толя!
Парни оборачиваются и смотрят на него.
Резкое затемнение.
Сцена вторая
У входа в Венскую филармонию. Виктор и Лена вышли подышать свежим воздухом. На Лене пиджак Виктора. Лена закуривает. Вдалеке слышны раскаты грома.
ВИКТОР. Кажется, дождь будет.
ЛЕНА. И все-таки, сколько стоят эти места?
ВИКТОР. Двести–триста евро. Дирижер какой-то крутой. Ты же слышала? Но мне-то они все равно за так достались. Европа – это бизнес, а бизнес – это связи. Один из клиентов живет здесь. Когда я зачекинился в Вене, он тут же мне предложил халявные билеты.
ЛЕНА. А что за клиент?
ВИКТОР. Ты же знаешь, это коммерческая тайна. Так – ничего особенно, любитель русского авангарда. Но умеет быть благодарным.
ЛЕНА. Не нефтью единой живем!
Раздается первый звонок.
ЛЕНА. Долго еще антракт продлится?
ВИКТОР. Минут пять.
ЛЕНА. Неужели Малер был такая сволочь?
ВИКТОР. Только как человек. Великие художники тоже люди. Вспомни Мережковского и Эзру Паунда.
ЛЕНА. Всё школа из головы не выходит.
ВИКТОР. Мда… Но учителем он был хорошим. Посмотри на меня. Не башка, а Википедия. Обучили же!
ЛЕНА. Но как ты мог говорить такое про своих?
ВИКТОР. Я слишком долго живу в Европе. А здесь выносят сор из избы.
ЛЕНА. А мне кажется, это все поганое путинское поколение.
ВИКТОР. Да в Путине ли дело? На его месте мог быть, кто угодно! Мы бы также прожили эти годы, слонялись бы между Берлином и Гоа. Писали бы сраные посты в фейсбуке, делали бы селфи, женились и разводились. Путин – Путин, это просто образ времени. Мы все ждем, когда он сгинет со своими холуями, ну? И что дальше? Его величество Навальный? Навалион Бонапарт! Нет?! К власти придут худшие. Не мы. Мы плохие люди, но недостаточно плохие. Нам дали образование, нас образовали, и что мы сделали? Начали сраться в фейсбуке! А эти митинги? Сходили пару раз и все – режим рухнет? Я свалил и горжусь этим. Я нужен здесь, и ко мне не относятся, как к быдлу.
Раздается второй звонок.
ЛЕНА. Ой – вот не надо неси всякую чушь!
ВИКТОР. Самое страшное, что Европа соскучилась по железной руке. Вот почему Кристиан так фанатеет от Путина. И не он один. А он не самый глупый человек, хоть и придурок. Россия с ненавистным царем во главе больше нужна Европе, чем самой России. И вот парадокс – без кровавого режима нет русской интеллигенции. Суть ее существования – это борьба с этим режимом. Но этот режим сам себя разрушит. Не наше дело руководить червями, которые сожрут гниющий труп. Я никогда не вернусь назад. Помнишь, как у Стругацких… зона проникла в наших детей. Излечиться от зоны можно только за ее пределами.
ЛЕНА. Остапа понесло… После таких слов всякое желание слушать музыку пропадает. Пойдем, выпьем, что ли?
ВИКТОР. А что, давай, пока дождь не начался. Тут неподалеку есть неплохой ресторанчик.
ЛЕНА. А твой клиент нам и там выпивку купит?
ВИКТОР. Лена! (у Виктора звонит мобильник, он принимает вызов). Что??? Говори медленнее, кто напал? На кого? Куда его отвезли? Скинь мне адрес в вотсап.
ЛЕНА. Что случилось?
ВИКТОР. (быстро что-то набирает по смартфону). На Нату с Толей напали хулиганы в метро. Толя избил их. И сейчас он в участке.
ЛЕНА. Блядь!
ВИКТОР. Он в своей Японии не только язык учил. Помнишь его фотки, где он с каким-то матерым сенсеем рядом стоит?
ЛЕНА. Но почему так всегда? Почему?
ВИКТОР. Я вызвал нам такси.
Раздается третий звонок.
ЛЕНА. Как все бесит. (скидывает с себя пиджак, заходит назад в Консерваторию.)
Виктор некоторое время стоит, словно в ступоре.
ВИКТОР. Эх, Лена-Лена. (поднимает пиджак и, перекидывая его через плечо, идет в строну дороги.)
Играет музыка.
Сцена третья
Больничная палата в одной из венских больниц. На кровати с перевязанной головой лежит Володя.
В палату заходит медсестра, похожая на продавщицу из Пролога.
Меряет ему температуру. Володя приходит в сознание.
МЕДСЕСТРА. Очнулись.
ВОЛОДЯ. Где я?
МЕДСЕСТРА. В больнице.
ВОЛОДЯ. В каком городе?
МЕДСЕСТРА. В Вене. Вас привезли утром без сознания.
ВОЛОДЯ. На меня напали какие-то козлы. Я хотел у них спросить дорогу, а они меня избили…
МЕДСЕСТРА. Это запросто. Вот недавно двух парней доставили, какой-то каратист в метро на них набросился.
ВОЛОДЯ. Постойте, а почему вы говорите по-русски?
МЕДСЕСТРА. Потому что я из Питера. Вышла замуж, переехала к мужу.
ВОЛОДЯ. Мне кажется, я вас где-то видел. Вы не разведены?
МЕДСЕСТРА. (берет градусник.) Как-нибудь в другой раз вам отвечу. (выходит.)
ВОЛОДЯ.А как же лекция про средневековые лабутены?
Из коридора слышна ругань и обрывки фраз: «К нему нельзя… постойте!»
В палату врывается Димон, здоровенный амбал.
ДИМОН. Ну чё, бля, Владимир Владимирович? (подходит к кровати и бьет Володю по щекам.)
ВОЛОДЯ. Прекрати, сатрап.
ДИМОН. (садится на стул рядом.) Ну чё, опять насрал, а мне подтирать? Знали бы вы, дорогой Владимир Владимирович, как вы меня заебали! А чё ты тогда в Швейцарии учудил? Вытаскиваешь вас из полицейских участков и притонов, из больниц и дурдомов… Ты это – не вырубайся. С тобой отец поговорить хочет. (набирает номер по смартфону, включает громкую связь.)
ГОЛОС ОТЦА. Как он?
ДИМОН. В сознании. Может говорить. Врач сказал, что легкое сотрясение и пара синяков.
ГОЛОС ОТЦА. Он меня слышит?
ДИМОН. Я громкую связь врубил.
ГОЛОС ОТЦА. Значит так ты своего отца уважаешь? Из-за тебя может пострадать моя репутация!
ВОЛОДЯ. Отец, почему ты не хочешь оставить меня в покое?
ГОЛОС ОТЦА. Сколько денег я в тебя вбухал! А сколько ушло, чтобы замять тот скандал! Это-то ты понимаешь? Урод! Завтра жду тебя в Москве. Отберу твой паспорт, пару месяцев поживешь в Ханты-Мансийске, а лучше в Норильске! Сразу поумнеешь!
ВОЛОДЯ. У тебя же куча детей от других жен и любовниц. На хуя я тебе сдался? Я не вернусь в Россию.
ГОЛОС ОТЦА. Да кому ты там нужен, Володя?
ДИМОН. Не беспокойтесь, доставим его в лучшем виде. Билеты уже забронированы.
ГОЛОС ОТЦА. Время тратить не хочу на это говно.
ВОЛОДЯ. Папа, иди на хуй! (вырывает телефон, хочет бросить его об стену, но Димон отбирает свой гаджет.)
Слышны гудки.
ДИМОН. Приказ ясен? Выдвигаемся. Летим в нашу рашу. Лежи здесь, я сейчас одежду тебе организую. (выходит из палаты.)
В палату входит Виктор Франкл, похожий на Ивана Наумовича.
Садится на стул рядом с Володей.
ФРАНКЛ. Проблемы с отцом?
ВОЛОДЯ. Франкл?! Ты-то здесь каким лесом?
ФРАНКЛ. Вы читали мои книги на втором курсе. Что-то в вашем подсознании отложилось. Возможно, что-то не то. Быть вашим глюком – большое унижение для ученого с моим именем.
ВОЛОДЯ. Но ты же не настоящий!
ФРАНКЛ. Повторю еще раз. Я проекция вашего подсознания. Володя, скажу вам честно, выглядите вы ужасно. Все мы в плену у наших отцов. Я так и не понял: он вас не хочет отпускать? Или же вы рады находиться под его опекой? Приятно же, когда вас спасают, да?
ВОЛОДЯ. На фига я все это читал?
ФРАНКЛ. Мне некогда заниматься подростками. Ответьте себе честно на эти вопросы. И найдите в себе смысл жить дальше. (выходит.)
Володя встает и, шатаясь, подходит к окну. Пытается его открыть, но безуспешно.
Заходит Димон.
ВОЛОДЯ. Франкл, вызови полицию!
ДИМОН. Совсем спятил?
Сцена четвертая
Гостиная в доме Кристиана.
Виктор с чемоданом-портпледом стоит в гостиной. Вокруг него собралась вся компания.
ВИКТОР. Ребят, все-таки хорошо, что мы встретились. Мне и правда надо ехать.
АНАТОЛИЙ. (жмет ему руку.) Я так и не понял, как ты меня вытащил из полиции?
ВИКТОР. Потом расскажу.
КРИСТИАН. Бил ряд знакомиться! Скатэртью торошка!(жмет руку.)
С улицы слышно бибиканье машины.
ВИКТОР. Таксист меня прям заждался.
Подходит Наташа и молча обнимает Виктора.
Затем подходит Лена.
ЛЕНА. (сухо.) Ну пока, Вить!
ВИКТОР. До машины я сам дойду. До скорой! В следующий раз встречаемся у меня в Париже! Оревуар мес ами! (выходит.)
Слышно, как отъезжает машина.
Друзья рассаживаются вокруг круглого стола, на котором все еще лежит цилиндр.
АНАТОЛИЙ. Так и не доиграли… в «Шляпу».
КРИСТИАН. Как твой голова?
АНАТОЛИЙ. Нормально.
КРИСТИАН. (смеется.) Опиать нормално?
ЛЕНА. Я все равно не понимаю, зачем было лезть на рожон из-за какой-то арабки?!! Ее земляки за тебя бы точно не вступились!
НАТАША. Пойми, Толя не мог поступить иначе. При нем унижали женщину. А он настоящий русский интеллигент.
ЛЕНА. Да ладно? (обращается далее к Анатолию.) А наш народ, Анатолий Иосифович, воевал с ними в 56-м, в 67-ом, в 73-м, в 82-м. А мы сейчас с ними воюем!
АНАТОЛИЙ. Лен, я понимаю, что ты пережила тогда, но это не дает тебе права…
ЛЕНА. Не дает? Еще как дает! Ты видел, как машина размазывает человека по асфальту? Ты видел, как лопается черепная коробка? Бум! Как яйцо! Мы с моим мужем видели, как смертник протаранил толпу на остановке в Иерусалиме через секунду после того, как мы сели в автобус! Ты думаешь, почему у него поехала крыша? Скоро они начнут таранить вас, нападать на улицах с кухонными ножами. Ваши страдания станут их победой, наша кровь станет и вашей кровью, а ваша война станет нашей. Этого хотите, да? Получите! Получите, блядь!
КРИСТИАН. Йа, йа! Если бы прэзидент Аустрии бил би Путин, этого бы не било!
ЛЕНА и АНАТОЛИЙ. Что???
НАТАША. Кристиан шутит. Не слушайте его.
КРИСТИАН. Найн. Йа нэ шучу. Аустрии нужен такой, как он. Железний лидер! Кокта йа стану гражданин России, буту голосоват за нэго.
ЛЕНА. Вы, европейцы, ничему не учитесь.
АНАТОЛИЙ. Ты разве не понимаешь, что это за человек?
КРИСТИАН. Ви нэ понимаэте!
ЛЕНА. Во мудак!
КРИСТИАН. Вас?
НАТАША. Лена!
ЛЕНА. Как ты можешь жить с этим фашистом?
КРИСТИАН. Йа нэ фашист! Но мнэ нравиться Путин.
ЛЕНА. Точно мудак!
НАТАША. Не смей оскорблять моего мужа в моем доме!
КРИСТИАН. Это ругатэльство?
ЛЕНА. Твоем? Ты же хотела его бросить?
КРИСТИАН. Вас?
АНАТОЛИЙ. Давайте помолчим!
ЛЕНА. Еще как хотела!
КРИСТИАН. Это правта? Наташа?
ЛЕНА. Конечно, правда. Она хочет от тебя свалить. Она такая же, как я. Как мы все!
КРИСТИАН. Наташа?
Наташа вскакивает.
НАТАША.(вскрикивает.) Все достало!
КРИСТИАН. Но почэму?
НАТАША. Ты так ничего и не понял? Я так больше не могу! Не могу! Не могу! Сука, блядь! Ебаная сука! Мразь!
Кристиан встает, хватается руками за голову, подходит к книжному шкафу и начинает скидывать книги на пол.
Анатолий пытается его остановить. Но Кристиан в ярости.
Наташа испугана.
КРИСТИАН. Раус! Уходите! Прочь! Раус! Ти никогдв нэ називаля мэня по имени! Вон из майн хауз! Раус! Раус! Пока йа нэ позвонить в полицай. Варвари!
ЛЕНА. Как что, сразу полицаев зовут… Только возьмем свои вещи.
Лена и Анатолий расходятся по своим комнатам, Наташа в слезах выбегает в сад.
Кристиан достает одну из книг и резко останавливается.
КРИСТИАН. Мокрайя?
Звонит городской телефон.
Сцена пятая
Автобусная остановка. На лавке сидят Лена, Анатолий и Наташа.У Лены и Анатолия по чемодану-портпледу.
ЛЕНА. Кристиан псих.
НАТАША. А сама? Но… спасибо!
АНАТОЛИЙ. Что?!
ЛЕНА. Нет, ты скажи мне, как ты смогла так долго прожить с ним под одной крышей? (у нее звонит телефон.) Неизвестный номер? (Встает – отходит в сторонку.) Ес? Уот? Ес?
АНАТОЛИЙ. Что Бог не делает, все к лучшему.
НАТАША. Но это сделал не бог. И я в него не верю. Этот брак был ошибкой. А я старалась этого не замечать. Но это моя жизнь. Жизнь не должна быть ошибкой.
ЛЕНА. (кричит.) Ноу!! Уот хи дид? Ноу! Ес. Окей. Ес. Ес – ай андерстуд.(сбрасывает вызов. Начинает плакать.)
Друзья подходят к ней.
НАТАША. Что случилось?
АНАТОЛИЙ. Лена, не молчи.
Друзья берут ее под руки и сажают на лавку автобусной остановки.
Садятся рядом с ней.
ЛЕНА. Саша поехал в аэропорт, собирался лететь сюда. Там у него произошел нервный срыв при досмотре и… его скрутили. Я же спрятала его израильский паспорт. Он хотел сесть на самолет по российскому. Без шенгена.
АНАТОЛИЙ. Вот так номер!
ЛЕНА. Я вечно все порчу! (пауза.) Мне срочно нужно назад в Израиль! Я ему нужна.
НАТАША. Но ты же говорила, что он больной идиот.
ЛЕНА. Да. Но он мой идиот. И я ему нужна.
АНАТОЛИЙ. Я все-таки вызову нам такси. (достает смартфон, что-то набирает).
НАТАША. Его избили?
ЛЕНА. Возможно. В Бен-Гурионе серьезная система безопасности. Но я все исправлю. Все склею.
НАТАША. Но как?
ЛЕНА. Не знаю. Ничего не знаю. Я во всем виновата. Не надо было сюда приезжать. Не надо. Не надо.
АНАТОЛИЙ. Машина будет через три минуты.
НАТАША. Все-таки бьют по паспорту…
Пауза.
Лена продолжает плакать.
НАТАША. Не переживай, уверена, что ничего серьезного.
ЛЕНА. Это служба безопасности. Ничего серьезного, да, блядь?
АНАТОЛИЙ. Вон, похоже, машина. Что-то быстро.
ЛЕНА. (встает. Берет свой чемодан.) Спасибо, Толя! Но я хочу одна поехать в аэропорт.
НАТАША. Но Лена?!
ЛЕНА. Я хочу побыть одной. Одной. Одной. Побыть одной. Дело не в вас. Не в вас. Не в вас. (Анатолию.) С тебя сколько списали?
АНАТОЛИЙ. Забудь про это! Дай хоть чемодан помогу…
ЛЕНА. Не надо. Я сама! Я все сделаю сама. Сама. Мне никто больше не нужен.
Все втроем обнимаются.
Лена уходит и садится в машину.
Анатолий и Наташа стоят, словно статуи.
АНАТОЛИЙ. Вот и автобус.
НАТАША. Давай я тебя провожу?
Сцена шестая
Поздний вечер. Сад рядом с домом Кристиана. Посреди сада горит костер. Кристиан, шатаясь приносит в коробке личные вещи Наташи. Видно, что он выпил. Напевает про себя «Schreib es mir in den Sand». Роняет коробку. Одежда, фотографии, книги вываливаются на землю. Он подбирает их и с ожесточением бросает в огонь.
КРИСТИАН. Инс фоер! (продолжает напевать.)
В сад входит Володя.
ВОЛОДЯ. Гутен абенд! Ты Кристиан? Да? А где мои друзья?
КРИСТИАН. Ти кто?
ВОЛОДЯ. Володя, Наташин одноклассник. Я что – опоздал на встречу?
КРИСТИАН. Наташа… Убирайся! Раус! Шнель!
ВОЛОДЯ.(подбирает старое фото. Замечает, наконец, что делает Кристиан) Наташа с Филом… Почему я не знал… Зачем ты сжигаешь эти вещи?
КРИСТИАН. Она от мэня ушла… Я хотэл стат русский. Хотэл пониать вас. Но ви варвари!
ВОЛОДЯ. Это ты варвари! Жечь-то зачем?
КРИСТИАН. Наташа… (напевает.) Шряйб эс мир...
Кристиан продолжает петь. Володя стоит, как вкопанный, с книгой в руке.
Снова слышен скрип калитки. Появляется Димон.
ДИМОН. Ну чё? Поехали в Москву, Володя. Не фиг время терять.
ВОЛОДЯ. В печь все. В Москву.
Володя и Димон уходят.
Кристиан продолжает петь и бросать вещив огонь. У него звонит мобильник. Он бросает и его в костер, даже не посмотрев, кто звонит.
Слышен вой полицейской сирены.
Сцена седьмая
Венский аэропорт. В зале ожидания сидит Наташа, уткнувшись в смартфон. Появляется Анатолий, садится рядом с ней.
АНАТОЛИЙ. Фууух… Оформил билет, сдал багаж. Через сорок минут посадка. Прямой рейс до Москвы.
НАТАША. Директора нашей школы уволили.
АНАТОЛИЙ. Что???
НАТАША. Это конец. Конец нашей школе.
АНАТОЛИЙ. Как они могли?
НАТАША. Они могли. А мы? Что мы сделали? Перепостами делу не поможешь. И еще… Лена написала пост на фейсбуке – про свои отношения с историком. Совершила камин-аут.
АНАТОЛИЙ. Лена? Она? Но почему?
НАТАША. Молодец! Теперь сможет начать жить заново.
НАТАША. (звонит смартфон.) Йя. Их бин фрау Кристиан. Йя. Йя. Вас??? Кристиан… (сбрасывает вызов. Телефон выпадает у нее из рук. Анатолий поднимает его и отдает ей. Наташа словно в ступоре.)
АНАТОЛИЙ. Что на этот раз?
НАТАША. Кристиан… он в полиции.
АНАТОЛИЙ. Что он натворил?
НАТАША. Нарушение общественного порядка.
АНАТОЛИЙ. Что?
НАТАША. Не знаю. Пока ничего не знаю.
Пауза.
АНАТОЛИЙ. Я могу на другом улететь.
НАТАША. Не глупи. Я справлюсь.
АНАТОЛИЙ. Точно?
НАТАША. Точно. Отступать ведь некуда, верно?
Обнимаются.
Анатолий уходит. Наташа остается сидеть на скамейке. У нее звонит смартфон, она никак на него не реагирует.
НАТАША.(сама с собой.) Хватит всех этих постов! Нужно действовать.
Сцена восьмая
Салон бизнес-класса в самолете, на соседних креслах сидят Володя и Димон.
К ним подходит Стюардесса с подносом и предлагает шампанское.
СТЮАРДЕСА. Шампанского?
ВОЛОДЯ.С удовольствием! (берет бокал.)
ДИМОН. Мы не пьющие, спасибо. (резко выхватывает бокал, да так, что половина его содержимого выливается на Володю, и ставит обратно на поднос.)
ВОЛОДЯ. Блин!
СТЮАРДЕСА. Ой, я принесу салфетки.
ВОЛОДЯ. Не надо, я в туалете все смою. Постойте, вы стюардесса?
СТЮАРДЕСА. Да.
ВОЛОДЯ. Переехали к мужу в Австрию, получили гражданство и развелись? А теперь летаете, птичка? Лабутены, блядь!
СТЮАРДЕСА. Хам! (резко уходит дальше.)
ДИМОН. Не умеешь ты со слабым полом общаться. Ну ты дал! (оборачивается назад. Смотрит на удаляющуюся стюардессу.) Пошла челядь обслуживать.
ВОЛОДЯ. А сам-то кто, бычара?
ДИМОН. Зря ты так, Володя. Мне тебя, говнюка, еще в Норильск сопровождать. Я с твоим батей Афган прошел.
ВОЛОДЯ. А теперь ты подтираешь жопу его сыну. Тебе самому-то не надоело?
ДИМОН. А я знаю, на кой хер ты ему сдался?
ВОЛОДЯ. Я в туалет. (встает и уходит в туалет.)
Димон натягивает маску для глаз, чтобы поспать.
Затемнение.
К Димону подходит стюардесса, будит его.
СТЮАРДЕСА. Простите, ваш спутник не выходит из туалета.
ДИМОН. Понятно. (встает.)
Димон и стюардесса подходят к туалету.
ДИМОН. (стучась.) Ну че ты там замутил опять?
СТЮАРДЕСА. Я позову бортпроводника.
ДИМОН. Не надо. Фирма заплатит. (ломает дверь.) Пиздец! Опять. Несите аптечку!
Затемнение.
Вместо эпилога
На сцену актового зала элитной школы №** выходит Наташа в строгом учительском костюме.
НАТАША. Дорогие родители и ученики! Для тех, кто меня не знает, меня зовут Наталья Сергеевна Лихачева, я новый завуч нашей замечательной школы. Мне немного непривычно говорить речи. Наш коллектив, как всем известно, готовит будущую интеллектуальную элиту не только нашей страны, но и всего мира! И ничто не сможет помешать нам передать те знания и те традиции, которыми так сильна наша школа. А сейчас вы увидите спектакль, который подготовили наши выпускники. Он про школу волшебства и магии, которую хотят разрушить злые колдуны и тролли. Но обойдусь без спойлеров. Всем приятного просмотра!
Конец.
Информация о произведении: Пьеса писалась с 2016 по 2017 год. Она вошла в число призеров конкурса «Баденвайлер», также в шорт-лист «Авторской сцены», в лонг-листы «Ремарки» и «Евразии». Читки пьесы «Помики по Филу» прошли в Штутгарте, Риге, Москве и Челябинске.
Читка в рижском театре Stadia.
