А. И. рассказывает, откуда взялся главный протестный гимн Каталонии и Польши, а также о нескольких путях, которыми каталонская песня 1968 года пришла на в Россию.
1968. Как песня о гнилом столбе государства на десять лет лишилась слов
С 1939 года Испания — и Каталония вместе с ней — погрузилась в пучину авторитаризма под управлением Франсиско Франко, который будет оставаться у власти более тридцати лет.
Запрет каталонских языка и культуры привёл к появлению в конце 1950-х жанра «новой песни» — протестных диктатуре Франко композиций на «несуществующем» для режима языке. В атмосфере недолгой оттепели должен был появиться человек, который напишет гимн сопротивления авторитаризму. Этим человеком стал Льюис Льяк. Песня «Столб» (L´estaca), чьё название созвучно со словом «государство» (L’Estat), увидела свет в конце 60-х.
Слова песни говорят сами за себя — столб, к которому все привязаны, упадёт усилиями большинства:
(…) Сизет говорил: ты не видишь столб,
К которому мы все привязаны?
Если мы от него не отделаемся,
Мы никогда не сможем ходить!
Если мы все потянем, он упадёт,
Он не может простоять долго.
Наверняка он рухнет, рухнет, рухнет,
Должно быть, он уже прогнил.
Если я с силой потяну его сюда,
А ты с силой потянешь его туда,
Наверняка он рухнет, рухнет, рухнет,
И мы сможем освободиться. (…)
Даже аллегорический разговор о свободе был воспринят властями как серьезная опасность. Именно поэтому текст песни был запрещён, а самого автора власти вынудили покинуть страну — вплоть до смерти испанского диктатора Льяк жил в Париже.
Но и «голая» мелодия пережила диктатора — музыку продолжали слушать, а в 1976 году Льюис Льяк смог вновь исполнить свою самую важную песню в столице Каталонии, и вместе с ним в полный голос пел весь зал.
1978. Как баллада о художнике и толпе стала гимном польской «Солидарности»
Молодой польский бард Яцек Качмарский увидел выступление Льюиса Льяка в Барселоне и был поражён тем, как ловко народ сделал красивую авторскую песню своим достоянием.
Песня «Mury» была впервые исполнена в 1978 году. В новой версии столб превратился в стену, которая в конце концов всегда вырастает между толпой и творцом:
Клетки ломай, оковы рви!
Пусть стены рухнут, рухнут, рухнут,
Похоронят старый мир!
(…) Кумиров в прах, булыжник в кулак —
Ты за нас или нет, гражданин?
Кто одинок — тот наш злейший враг!
А певец был всё так же один.
Он видел ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены росли, росли, росли,
Цепи гремели на ногах…
Качмарский высказал недоверие любым массовым движениям. Для «скованных одной цепью» врагом может стать любой человек, в чём-то несогласный с политикой партии — даже если изначально общность преследовала благие цели (например, строительство коммунизма):
«На самом деле мои песни — не только антикоммунистические. Как и большинство произведений Высоцкого, они — за свободу и достоинство личности. Не только коммунизм преследует индивидуума. Я написал песню о том, как произведение перестает быть собственностью автора и становится достоянием толпы. Оно оставляет автора в одиночестве и начинает служить в качестве массового марша — такого марша, который уничтожает противника и сосредотачивается на поисках врага. Но, разумеется, поляки тогда воспринимали рефрен буквально. И отбрасывали завершающие строфы».
«Стены» («Mury») стали неофициальным гимном профсоюзной антикоммунистической организации «Солидарность» — без последних куплетов, которые меняют настрой и посыл текста: толпа отказывается от поэта, поскольку он не готов стать её частью. И, не смотря на то, что он был в авангарде движения сопротивления и вдохновлял освободительное движение, он оказывается отброшен на другую сторону баррикад.
Натиск «Солидарности» уронил коммунизм, а сам бард в свою очередь возвёл новую стену — добавил к тексту своей песни ещё одну строфу. Она отличалась от предыдущей только использованием настоящего времени — то есть переносила действие в Польшу образца 1989-го года:
Он видит ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены растут, растут, растут,
Цепи грохочут на ногах…
2012. Как песня стала гораздо радикальнее, зазвучав по-русски
В 2012-м году художественный перевод песни «L´estaca», выполненный поэтом и активистом Кириллом Медведевым, стал основой для песни «Стены рухнут» группы «Аркадий Коц».
Главный рефрен Льюиса Льяка в русской версии был радикализирован. Мягкое «Если мы все потянем, он [столб] упадёт» превратилось в повелительное «Давай разрушим эту тюрьму». Как и в тексте Качмарского, «столб» был заменен «стенами»:
Давай разрушим эту тюрьму
Здесь этих стен стоять не должно
Так пусть они рухнут, рухнут, рухнут
Обветшавшие давно
И если ты надавишь плечом
И если мы надавим вдвоем
То стены рухнут, рухнут, рухнут
И свободно мы вздохнём
Впервые песня прозвучала перед Хамовническим судом в Москве во время слушаний по делу Pussy Riot. Затем новый гимн сопротивления начал звучать на различных протестных акциях: от митингов на Болотной площади весной 2013-го года до защиты Шиеса от строительства свалки в 2019 и 2020:
И если протесты «белоленточников» тогда не принесли результатов, то у Шиеса ещё есть шанс — по крайней мере, архангельский губернатор Александр Цыбульский утверждает, что вопрос о строительстве полигона закрыт. Говорить о победе ещё рано — посмотрим, что будет после единого дня голосования, — но бой активисты точно выиграли.
И это еще не конец путешествия этой песни...
