«Изнасилования – это не про секс, а про власть». Что нужно знать о сексуализированном насилии?

Сексуализированное насилие встречается чаще, чем мы привыкли думать. Реальное количество изнасилований или покушений на них в пять раз выше зарегистрированного. Большая часть пострадавших не доверяет полиции, не находит ресурса, боится публичного унижения, мести, повторного изнасилования или даже смерти: правоохранители могут воспользоваться беззащитностью человека и потребовать «секс-услуги» в качестве взятки, а в некоторых культурах распространены «убийства чести», которые совершают родственники в отношении пострадавшей. Кроме того, закон не учитывает и нефизические формы сексуализированного насилия: продажу интимных снимков, распространение личной информации или травлю.

Совместно с Центром помощи «Сёстры»‌ мы разобрались в том, что на самом деле может считаться сексуализированным насилием, по каким причинам большинство изнасилований происходит дома, как на травму реагирует тело, почему невозможно обезопасить себя полностью, как помочь близким, попавшим в беду, почему принудительный сексуальный контакт — это форма гендерного насилия и при чём здесь власть.

Почему насилия на самом деле больше, чем мы думаем?

По оценкам Центра «Сёстры» в России в помощи и поддержке в связи с последствиями сексуализированного насилия нуждаются несколько миллионов человек. Эта цифра шокирует, если сравнивать её с открытой статистикой МВД, которое за 2020 год зарегистрировало только 5,5 тысяч изнасилований либо покушений на него. На самом деле зарегистрированные случаи составляют крошечную долю от всех преступлений. Это происходит, потому что пострадавшие не заявляют о произошедшем, правоохранительные органы не принимают заявления, но самое главное — сексуализированное насилие включает в себя гораздо больше действий, чем мы привыкли думать.

Большинство пострадавших не доходит до полицейских участков. Они боятся рассказывать о своём опыте из-за страха столкнуться с общественным осуждением, обвинением или даже другим насилием в свою сторону — такое, например, бывает в культурах, где распространены «убийства чести». Произошедшее может скрываться годами: сложно решиться рассказать даже самым близким, потому что есть страх за их эмоциональное благополучие, или опасение, что их включение в ситуацию будет слишком сильным. Родители и друзья могут настаивать на обращении в полицию и к медикам, сохранении молчания или, наоборот, публичности и открытости. Такое «причинение добра» редко положительно сказывается на самочувствии пострадавших, а чаще всего приносит вред.

По данным международных организаций, кризисных центров и исследований латентной преступности большинство пострадавших не обращается в правоохранительные органы и по другим причинам. Например, они могут не понимать, что в их отношение совершено преступление: психика, защищаясь, обесценивает и отрицает произошедшее, которое может восприниматься как норма или заслуженное наказание за провинности. Если насильник — близкий человек (муж, друг или родственник), обладает некоторой властью (начальник или сотрудник, из-за которого может разрушиться карьера), угрожает или обещает отомстить за обнародование содеянного, заявить на него очень тяжело. Ситуацию может усугублять тяжёлое психологическое состояние, шок, отсутствие сил и ресурсов для прохождения следственных и судебных процедур, недостаток денег для найма адвокатов, желание поскорее забыть о случившемся и страх, что придётся не один раз воспроизводить произошедшее в деталях.

Полиции также сложно доверять. В участке может ждать отказ: следователи не любят разбираться в бытовом насилии, считая, что это сугубо семейные разборки, или брать в работу дело, которое может «повиснуть» и ухудшить статистику раскрываемости. Пострадавшие боятся, что не будут приняты всерьёз, зато будут унижены, а агрессор может избежать наказания, если решит дать полицейским взятку. Кроме того, правоохранители сами могут стать источником насилия, например, вымогать сексуальные «услуги» в качестве взятки (сексторшн), с чем часто сталкиваются беженки и беженцы, бездомные и вовлечённые в проституцию. Сотрудники полиции могут изнасиловать проституированную женщину, шантажируя её тем, что раскроют информацию о ней, потому что её некому защитить.

«Никто не вправе осуждать пострадавших за их нежелание обращаться в полицию. Пережившие насилие не несут ответственность за профилактику преступлений сексуализированного насилия, за наказание и перевоспитание преступников, за низкий уровень доверия к полиции», — говорит Екатерина Бахренькова, сотрудница Центра помощи пережившим насилие. — Пострадавшие могут заботиться о себе и своей безопасности, сосредоточить свои силы на бережном восстановлении после случившегося».

Кроме прочего, существует проблема с определением насилия. Сексуализированное насилие — это любые действия сексуального характера, а также действия, атакующие сексуальность человека‌, без его согласия независимо от характера отношений с агрессором. Например, если мужчина пристаёт к спящей женщине, желая совершить половой акт, это тоже может быть расценено как насилие. Решение о том, как воспринимать то или иное действие, может принимать только человек, в отношении которого это действие было совершено. Вместе с тем, стоит помнить, что насилие может принимать разные формы, а не только прямой физический контакт.

Согласие — главный критерий, позволяющий провести границу между сексом и сексуализированным насилием. Согласие должно быть осознанным, добровольным и активным. Активисты и активистки, занимающиеся сексуальным просвещением, внесли большой вклад в то, чтобы простая формула «Нет значит нет» устоялась в головах большинства людей. Сейчас происходит постепенный переход от модели «Нет значит нет» к «Да значит да», и мы стали больше говорить о том, что важно не только отсутствие несогласия, но и активное согласие само по себе. Если человек не осознаёт происходящее, находится в изменённом состоянии сознания, дал ответ под прессингом или просто молчит — нельзя воспринимать это как одобрение сексуальных действий. Согласие должно быть дано именно на секс в конкретных условиях: если один партнёр дал согласие на защищённый секс, а второй в процессе секса решил незаметно снять презерватив или заранее проколол его — это тоже насилие. Важно также, чтобы человек давал согласие именно на секс, а не на что-то ещё (например, на секс в «обмен» на безопасность, крышу над головой, еду, деньги или возможность «удержать» партнёра). Ещё один важный и необходимый критерий согласия: оно может быть отозвано в любой момент. Нормально понять, что вы не хотите продолжать, даже после того, как вы дали согласие.

Стереотипы о насилии: «настоящий мужчина», тёмная улица и rape culture

Сексуализированное насилие напрямую связано со стереотипом о «настоящих» мужчинах, которые должны быть напористыми и агрессивными, не принимать отказ, особенно со стороны женщин, часто заниматься сексом с разными партнёрами и доминировать во взаимодействии с другими. Мальчики, которым с детства транслируют такие установки, хуже чувствуют границы других людей, менее эмпатичны, чаще прибегают к физической агрессии. В дополнение к этому существуют стереотипы о женщинах, которые просто обязаны быть кроткими и нежными, всегда слушать старших и мужчин, избегать отказов — это невежливо, не хотеть секса и не иметь его. Люди, воспитанные в таких установках, чаще ждут эмоционального и бытового обслуживания со стороны женщины, не воспринимают её как равную, наделённую своими чувствами и желаниями, ожидают, что ей можно «пользоваться» — «Ну, ему же хотелось, что, сложно потерпеть было?». Всё это способствует одобрению насилия в сторону женщин — раз она не соответствует представлениям о том, какой должна быть женщина, значит, она неправильная и заслужила насилие». Это же используется, чтобы оправдать преступника, ведь «он же мужчина, чего ты ждала?». От пострадавших женщин часто ожидают определённой реакции — они должны быть печальными, замкнуться в себе, много плакать и вообще быть как Настенька из «Морозко». Если женщина не соответствует этому образу, как чаще всего и происходит, не похожа на «жертву», ей не верят.

Сексуализированное насилие является одной из форм гендерного насилия: по данным кризисных центров более 90% пострадавших — женщины, а насильники в 99% случаев мужчины. Мужчины страдают в меньшей степени, но они тоже имеют право на поддержку и помощь. При этом от мужчин вообще не ждут, что у них будет подобный опыт: считается, что они всегда хотят секса, поэтому не могут подвергнуться принуждению со стороны женщин. Хотя большую часть сексуализированного насилия над мужчинами совершают другие мужчины, в сознании людей такой сценарий невозможен или крайне унизителен для пострадавшего — здесь стоит сказать спасибо АУЕ культуре. Меж тем вины пострадавшего нет и не может быть. Насилие не связано с сексом или ориентацией, а является проявлением власти над другим человеком, желанием контролировать. Именно поэтому его нельзя спровоцировать, и именно агрессор делает выбор совершать или не совершать насильственных действий.

Не существует какой-то универсальной формулы, как обезопасить себя от насилия — это всегда выбор другого человека.

К тому же существует rape culture — культура изнасилования, при которой в обществе транслируется миф, что в действиях насильника виноваты пострадавшие, что они «испорчены» после случившегося. Из-за этого пострадавшим сложнее отнестись к себе с заботой и обратиться за помощью, получить поддержку от ближайшего окружения и людей в целом. Но единственный, кто на самом деле должен сталкиваться с осуждением и нести наказание за насилие — это тот, кто его совершил.

У изнасилования и домогательств есть стойкая ассоциация с тёмной ночной улицей, маньяком, поджидающим в кустах или подъезде. Безусловно, с этим сталкиваются, но в 65% случаев агрессор — знакомый человек, которому доверяла пострадавшая. Родственник, друг семьи, партнёр.

Обычно насильники выбирают для себя наиболее безопасные обстоятельства и пользуются уязвимым положением другого человека, например, если пострадавшие в чём-то зависят от них или не имеют возможности получить помощь. Так, большинство пострадавших от сексуализированного насилия — несовершеннолетние, а если насилие началось ещё в раннем детстве, то, как правило, оно продолжается до подросткового возраста, пока пострадавшие не вырастут достаточно, чтобы осознать, что по отношению к ним поступают неправильно, что они имеют право на помощь и могут обратиться за ней сами.

Ещё одна особо уязвимая группа — это люди с инвалидностью. Часто они нуждаются в помощи и уходе со стороны других, зависят от других членов семьи или медперсонала, поэтому и могут столкнуться с насилием с их стороны. Люди с ментальной инвалидностью обоих полов страдают от сексуализированного насилия в 7 раз чаще (женщины даже в 12 раз), чем какая-либо другая группа населения. Людьми с выраженными ментальными особенностями может быть проще манипулировать, они с меньшей вероятностью обратятся в полицию. Даже если человек с инвалидностью заявит о насилии, велика вероятность, что к нему не прислушаются и расследование не начнётся. Сотрудники полиции и прокуратуры часто не хотят расследовать такие дела, потому что их сложнее выиграть в суде, а к показаниям человека с инвалидностью часто относятся как к ненадёжным. В итоге преступники часто остаются безнаказанными и продолжают совершать насилие.

Опыт потери контроля и реакция тела

Опыт сексуализированного насилия — это опыт потери контроля над своим телом и жизнью. Он переживается как угроза жизни, потому что невозможно предсказать, на чём остановится насильник. И осознание, что мы не всегда можем контролировать или предсказать то, что произойдёт с нами, может быть очень травматично. Часто люди с опытом насилия испытывают чувство вины, ищут причины случившегося в себе, думают, как «легко» можно было бы избежать этого. Обычно чувства стыда, вины подпитывается голосами извне — обществом, семьёй, друзьями. При этом исследования показывают, что «красные флажки» воспринимаются таковыми только если мы заранее знаем, чем всё закончится. Это нормально — доверять людям и не ждать изнасилования от каждого встречного мужчины. Можно носить разную одежду, пить алкоголь, флиртовать или (даже) хотеть секса — это всё ещё не преступление и не приглашение к изнасилованию.

Дети, переживающее сексуализированное насилие, часто не понимают, что с ними делают. Насильники пользуются тем, что у ребёнка ещё нет чёткого осознания норм, словаря для описания происходящего, он не имеет возможности или ресурсов для того, чтобы дать отпор или обратиться за помощью. По этой причине очень важен секспросвет, который в первую очередь расскажет детям, как обезопасить себя. Насилие над малышами часто продолжительно во времени, а его систематичность и длительное отсутствие поддержки может быть дополнительным психотравмирующим фактором.

Нередко травма у пострадавших связана с домом, если насилие совершает близкий человек. Дом становится небезопасным местом, и в дальнейшем им может быть тяжело оставаться там, негде почувствовать себя в безопасности. Если насилие происходит в других местах, пережившие его могут начать испытывать тревогу в похожих обстоятельствах (например, при выходе на улицу, или в компаниях людей), тревога часто приводит к избеганию, а избегание усиливает страх.

Первое время после эпизода насилия шоковое состояние, «застывшие чувства» и отсутствие ярких эмоций очень часто сопровождают пострадавших. На этой стадии даже можно пойти в полицию «на автомате». Какое-то время люди продолжают жить как обычно, будто ничего не произошло: погружаются в учёбу или работу, становятся очень активными. Травма словно консервируется, жизнь идёт своим чередом.

Произошедшее может не сразу дойти до осознания, но когда это происходит, наступает самый страшный период — возникают сильные негативные эмоции, появляется ощущение беспомощности, опасности. Могут одолевать тревога, усталость, трудность концентрации, кошмарные сны, флешбэки, соматические проблемы, физиологическая реакция на триггеры, боли в теле и изменения в аппетите, другие симптомы ПТСР. Это самая опасная стадия проживания травмы, потому что она несёт большой риск для жизни пострадавших: есть риск селфхарма, отказа от еды, злоупотребления алкоголем и другими психоактивными веществами. В этот период человеку очень нужна поддержка, чтобы максимально безболезненно и без последствий его пережить.

Если нет хорошей системы поддержки, то этот этап может затянуться. Но рано или поздно происходит проживание и перерабатывание чувств, опыт насилия перестает быть определяющим и доминирующим в жизни пострадавшей, становится просто опытом. Иногда всё ещё могут всплывать воспоминания, но они уже не вызывают такого сильного отклика.

Как помочь близкому, пострадавшему от насилия?

Сначала сверьтесь со своими возможностями. Слышать про то, как близкий человек подвергся насилию, может быть очень больно и тяжело. Рассказ об опыте насилия — это в каком-то смысле переживание его заново, поэтому пострадавший может чувствовать себя очень уязвимо в процессе разговора. Если вы не чувствуете в себе сил на поддержку, не заставляйте себя. Лучше честно скажите, что для вас это слишком тяжело и вы боитесь навредить неосторожным словом или своей реакцией. Вы можете рассказать о возможности получить поддержку специалисток в кризисных центрах. Если вы всё же готовы выслушать и поддержать человека, воспользуйтесь следующими рекомендациями:

• Меньше спрашивайте и больше слушайте. Разговор о произошедшем может быть сам по себе очень целительным, помочь осознать и переосмыслить ситуацию.

• Верьте их словам.

• Не обвиняйте. Избегайте вопросов, переносящих на пострадавших ответственность за действия насильника (например, «а почему ты не сделала *нечто*, чтобы защитить себя?»), не оценивайте их поведение.

• Признайте серьёзность произошедшего — это насилие, они имеют право на помощь. Важно называть вещи своими именами, но не жестить при этом — для пострадавших важно обозначать прямо что произошло, так происходит принятие случившегося и соответственно, начало реабилитации, однако не все готовы к этому.

• Признайте их чувства, нормальность их реакции. Пострадавшие могут по-разному переживать случившееся, здесь нет стандарта: это нормальная реакция на ненормальную ситуацию.

• Спросите, как вы можете помочь. Это, с одной стороны, позволит вашим близким почувствовать, что им есть на кого положиться, а с другой — вы можете реально оказать неоценимую помощь, если, например, вместе обратитесь к врачу или в полицию.

• Не настаивайте, оставьте пострадавшим пространство для принятия их собственных решений. Вернуть чувство контроля — это часть восстановления, а для этого важно признавать за ними право самим решать, что и кому рассказывать, какие действия дальше предпринимать. Настойчивость может привести к ретравматизации.

• Расскажите о возможной помощи. Если в этом есть необходимость, вы можете аккуратно напомнить вашему близкому человеку о вещах, про которые часто забывают при сильном стрессе: возможность обратиться за медицинской помощью, если есть повреждения, принять экстренную контрацепцию и сдать анализы, подать заявление в полицию, если есть желание и готовность. Можно также поделиться информацией об организациях, предоставляющих юридическую, психологическую и иную помощь.

• Храните конфиденциальность. Решиться рассказать об опыте насилия может быть очень сложно, цените это доверие.

Поддерживать близких людей иногда бывает гораздо тяжелее, чем незнакомого человека. После разговора важно поддержать и себя тоже. Если вы чувствуете, что это разговор сильно повлиял на ваше самочувствие и вам нужна помощь, вы можете обратиться к психологу или в Центр «Сёстры» — он поддерживает не только пострадавших от насилия, но и их близких.

Как помочь себе? Памятка для тех, кто столкнулся с сексуализированным насилием

Если вы столкнулись с сексуализированным насилием в свою сторону, пожалуйста, помните о том, что это не ваша вина. Другой человек принял решение совершить насилие, и вы не в ответе за его действия. Вы имеете право на заботу и поддержку.

Вы можете:

1. Обратиться к врачу. Даже если видимых травм нет или насильник использовал презерватив, лучше всё равно сдать анализы на ЗППП. Важно также помнить о возможности использовать экстренную контрацепцию.

2. Рассказать о произошедшем близким, которым вы доверяете. Здорово, если с вами рядом есть люди, которые могут поддержать вас, помогут сориентироваться. Если вы решите обратиться в полицию, близкий человек рядом поможет вам чувствовать себя безопаснее и увереннее.

3. Обратиться за помощью в благотворительные организации:

• Центр «Сёстры» — за психологической поддержкой и информацией;

• Проект «Тебе поверят», если вам ещё нет 18, а с момента насилия прошло не больше 3х месяцев;

• Центр Анна, Центр ИНГО, Насилию.нет в случае, если насилие произошло внутри семьи;

• В Консорциум женских неправительственных объединений за юридической помощью.

4. Обратиться в полицию. Вы не обязаны делать это, но если вы чувствуете, что готовы к длительному процессу и у вас есть желание добиться наказания для преступника, мы рекомендуем ознакомиться с памяткой ИНГО.

5. Использовать методы самопомощи. Вы можете вести бумажный или электронный дневник, куда будете записывать важные мысли и чувства, планировать дела, дробя сложные задачи — выполнение даже небольших дел может хорошо поддержать. Можно выписывать свои ощущения на листах бумаги, писать «неотправленные письма», а потом рвать и сжигать их. Выразить чувства помогут хобби — рисование, лепка, вышивание. Если есть такое желание, можно избить подушку и в голос прокричаться в нее. Кричать тоже может быть важно, но трудно — подушка поможет снять блок. Помочь заснуть в тревожные моменты может медитация: концентрация на ощущения тела, прослушивание специальных звуков и мелодий для практики — хороший способ самопомощи. Очень важно во время применения таких техник внимательно относиться к тому, как вы себя чувствуете.

Благодарим сотрудницу Центра Наталью Тимофееву за помощь в работе над материалом.

Иллюстрации: Ксения Charcoale