В ноябре в Москве прошли граффити-соревнования в рамках проекта Secret Walls. Корреспондент «Дискурса» Ника Абдурагимова поговорила с креативным директором Secret Walls и двумя художниками об уличном искусстве в России, а также о том, кем они в данном контексте являются и с чем сталкиваются.
Бойцовский клуб для художников
— Маша, представься, пожалуйста. Ты — креативный директор проекта Secret Walls в России, так?
Да, так. Где-то около года назад я, Маша Вдовина, обратила внимание на проект Secret Walls, рассказала о нем Соне Марии Ругел (своей теперь уже коллеге и партнеру, она директор Secret Walls), и мы решили его привезти к нам в страну. На данный момент активно развиваем Secret Walls x Moscow со своей командой.
— А в чем были трудности?
Мне кажется, чтобы заниматься этим проектом, нужно обладать не только желанием и рвением, но и продюсерскими качествами, разбираться в локальной сцене и понимать, как это делается.
— Маша, расскажи подробнее, что такое Secret Walls?
Это международные соревнования среди граффити-художников, иллюстраторов, графических дизайнеров, в общем, всех, кто умеет держать фломастер, а также может за 90 минут что-то нарисовать. Правила соревнования просты: художники рисуют на белых больших полотнах, используют только черную краску. Рисуют на заданную тему, которая объявляется за полчаса до соревнования или за несколько секунд.
— То есть тема неизвестна заранее?
Да, никаких скетчей, никаких подготовительных работ, только белый холст, черный маркер, время пошло. Победитель определяется путем тройной системы голосования: двое приглашенных экспертов-судей и самый главный голос — это голос публики, он определяется при помощи измерителя шума. Secret Walls является не только форматом, но и платформой для художников — поддерживает их, занимается ими, выступает в качестве агентов и помогает развиваться на профессиональном и коммерческом уровне.
— Маша, можно ли сказать, что впоследствии художникам помогают в трудоустройстве?
Возможно, не исключено. А для того чтобы стать участником Secret Walls или попасть в список участников, художники заполняют международную форму Secret Walls, указывают все свои данные и отправляют портфолио. После этого мы отбираем художников, приглашаем на соревнования, и они становятся участниками Secret Walls. А далее, если у нас появляются какие-то коммерческие заказы, возможности проектов, мы сразу приглашаем художников, которые прошли Secret Walls, чтобы они в дальнейшем могли развиваться. То есть мы их поддерживаем на глобальном уровне. Secret Walls представлен в 27 странах мира, следовательно, наши коллеги следят за всеми соревнованиями, которые проходят, будь это в Гонконге, Австралии или Штатах. Мы большая семья и обмениваемся навыками и опытом.
— Получается, участником Secret Walls, может стать любой граффитчик, у которого есть достойное портфолио и который готов попробовать свои силы?
В целом, да, но есть важный момент — помимо того что художнику необходимо обладать собственным стилем и портфолио, он должен за 90 минут действительно не облажаться, а сделать что-то крутое. Выйти за рамки привычного и, наверное, удивить.
— Существует ли какая-то особенная атмосфера на соревнованиях Secret Walls?
В этот день, в часы проведения соревнования, собираются единомышленники, люди, круг интересов которых совпадает. Эти люди ждут Secret Walls, чтобы пообщаться, обменяться опытом. Для художников нет подобного целенаправленного события, которое проходило бы раз в месяц, раз в два месца. Мы рады, что имеем возможность развивать проект и давать возможность людям находиться на соревнованиях европейского уровня. Мы считаем, что в Москве этого не хватает.
— Можно ли предположить, что Secret Walls влияет на легализацию граффити в Москве?
Нет, но мы стараемся давать художникам возможность работать в других направлениях, рисовать не только на улицах, но и на легальных стенах Secret Walls, сотрудничать с международными брендами, развивать свой стиль и бекграунд.
— Какие планы на ближайшее время?
Чемпионат России против Америки. Соревнования пройдут в Москве. Уже начали подготовительные работы. Формируем сборную команду.
Непринужденная анонимная беседа с одним из уличных художников
— Где граффитчикам рисовать, когда это запрещено?
Оттачивать свое мастерство на бумаге или рисовать на так называемых легальных стенах.
— А где эти легальные стены?
В центре Москвы раньше было очень много колоритных граффити-двориков, в которых, все было перекрашено от неба и до земли. Одним куском больше, одним меньше — это не всегда заметно, да и никто тебе ничего не скажет на это, как будто так и было. Бывают случаи, раз в несколько лет, что фасады домов в таких дворах полностью обновляют и ты, ничего не подозревающий, попадаешь на чистую, никем не тронутую стену, и это можно считать подарком, потому что шансы «провисеть» резко увеличиваются.
Как-то раз я не пошел на работу, чтобы встретиться с лучшим другом. Мы решили пойти в один из таких дворов и, по традиции, порисовать. Это была середина буднего дня (однако он был предпраздничным, о чем мы не подумали) и шансы встретить кого-то «ненужного» были ничтожно малы, что нас очень радовало. Кроме того, стенка, на которую мы пришли, была полностью обновлена коммунальщиками, а рисовать на чистой стене всегда приятнее.
К тому моменту, когда мы закончили и уже общались, попивая сок и закусываю баранками, мимо проходил наш знакомый, которого, само собой, такое положение дел тоже очень сильно привлекло на стену этого дома, и даже больше — он полез на крышу, а мы остались внизу. В это время к нам привалило огромное количество местных жителей преклонного возраста, и всем своим видом и поведением они открыто давали понять, что не довольны нашими «рисунками», и прямо сейчас вызовут полицию, если мы не уйдем.
Они брюзжали, что живут здесь, и им неприятно смотреть на эту стену с нашим «творчеством» зачем мы им все разрисовали, это некрасиво, лучше б мы у себя дома рисовали на стенах, тут, наконец, спустя десять лет все закрасили за нами, а мы опять «накрасили»! Сейчас полицию вызовем!
В итоге, оказалось, что пенсионеры вызвали полицию уже давно, когда смотрели из окон. Довольно быстро появляются несколько полицейских, спрашивают, что мы тут делаем, и мы ли это рисовали. А у нас ничего нет — и выглядели мы прилично (надевайте перчатки), да и по нашему виду не скажешь, что мы те самые горе-художники. В общем, с поличным поймать нас не смогли, да и не за что было — здание под списание числится, однако до отдела прокатиться пришлось. После — отпустили с миром.
По сути, никому до нас дела нет. Есть дело до тех, кто рисует на транспорте. Традиционно и круто — это нарисовать на вагонах пригородных поездов и, самый топ, к чему стремится большинство уличных художников — это метро, потому что сделать его намного сложнее, чем все остальное, потому что туда еще нужно попасть и это довольно большая работа, которая иногда занимает несколько недель, а то и больше. По меркам таких художников, ты уже заслуживаешь уважение, что хотя бы залез туда и тебя не поймали, пускай качество работы страдает.
Бывают разные ситуации. Наказание за такое проявление творчества предусмотрено КоАП’ом и УК РФ, т. е., от банального штрафа, вплоть до обязательных работ и заключения под стражу, но на моей памяти не было ни одного художника, которого бы посадили за рисование граффити. Может, конечно, и были такие, но я об этом не знаю. В конце концов, все рисуют свои имена в разных интерпретациях, а не политические лозунги, видимо поэтому дело чаще всего ограничивалось штрафами, иногда прямо на месте. Но сейчас отношение у государства меняется к этому, создаются на примере Европы и США специальные отряды полицейских, которые занимаются такими художниками, поэтому рисовать с каждым годом все сложнее и сложнее именно в таких местах, да и в городе тоже.
Государство пытается на примере стран более развитых в отношении граффити вести диалог с художниками путем оформления фасадов домов, различных ЦТП и иных сооружений. В данном случае, прослеживается две цели: первая — отмывание денег, а вторая — видимо, чиновники думают, что если привлекут к рисованию граффитчиков и заплатят им какой-то минимум за работу, они нарисуют что-то красивое и свое, и тогда другие граффитчики не будут здесь ничего делать. На практике же все совершенно иначе, потому что рисуют все шляпу, чтобы заработать денег и потратить меньше краски, которую потом можно будет слить на те же поезда и стенки или продать своим же по более низкой цене, чем в магазинах. Так было раньше. Сейчас ситуация за несколько лет заметно изменилась и в городе можно наблюдать действительно красиво и качественно оформленные фасады, не только наших художников, но и приезжих. Чувствуется, что кластер художников-бомберов на этом поприще потеснили ребята, которым это действительно нравится и рисуют они на результат, а не на краску. Безусловно, это радует.
Художнику Вове Nootk я задала тот же вопрос: как рисовать, когда рисовать нельзя?
Сейчас вопрос о том, как граффитчикам рисовать на улицах, не самый острый. Однако пару раз я сталкивался с трудностями просто пойти куда-то и порисовать спокойно, даже несмотря на то что уверен, что и как могу нарисовать. Насколько я вижу, молодежь, у которой больше времени на прогулки и вылазки в город, так или иначе находит заброшенные места, ненужные никому ограждения или заборы вдоль железнодорожных веток, где, собственно, всегда все изрисовано и приходится постоянно все перекрашивать. Но мне кажется, давно уже пора перестать гонять молодежь с этих мест, то есть не просто легализовать эти стенки, а позволить это делать, чтобы экспериментировать. Граффити давно набирает обороты и стало признанным ремеслом, некоторые граффитчики выбиваются в художники мирового плана, это можно считать веткой современного искусства. В любом случае нужно где-то тренироваться, и как раз, если у нас везде все нелегально, молодежь получает больше навыков в бомбинге. Это одно из ответвлений граффити, быстрые рисунки, можно сказать, вандализм. Он бывает стильный, бывает — нет, зависит от посыла автора и его навыков. Можно за одно и то же время нарисовать по-разному.
Мне кажется, сообщество граффитчиков не очень стремится к легализации, потому что она ведет за собой появление каких-то лишних людей, и та культура, которая существовала изначально, сейчас абсолютно теряет свое лицо.
— Кто эти «лишние люди»?
Можно сказать, что граффити, когда оно только появлялось, было развлечением для смелых. Все-таки это уличная культура, уличные ребята, и это было рисованием для бедных, в бедных кварталах Нью-Йорка. А с легализацией появились люди, которым чужда и хип-хоп культура, и все эти уличные инициативы. Абсолютно теряется стиль, притом что есть определенные каноны, по которым культура развивается. Периодически, конечно, она мутирует, есть какие-то ответвления, как например стрит-арт. Мы не можем говорить о полной легальности, но какие-то места, возможно, должны быть легализованы, чтобы молодежь могла себя попробовать. Думаю, можно спокойно все бойлерные и трансформаторные будки отдать молодежи на растерзание. В этом смысле, когда муниципальные службы устраивают какое-то рисование на них — уже сложно сказать, что это: и не граффити, и не детская иллюстрация. Чаще всего, то, что мы можем видеть, — это абсолютно ненужные пейзажи и прочие странные рисунки. Они, конечно, имеют право на существование, и пускай они будут. Это постоянно меняющийся альбом для рисования во дворе, на который никто не накладывал вето, будто однажды эта бойлерная была кем-то оформлена, и теперь никто не имеет права там рисовать. Думаю, если легализовать такие объекты в каждом районе, это и будет платформой для проб. Кому-то интересно рисовать в таких местах города, а кому-то — на транспорте, и это никуда не денется. Потому что культура такая. Можно, конечно, запрещать, но это ничего не изменит. Как показывает мировая практика, ни штрафы, ни заборы, ни специальные отряды не могут этому помешать. Граффити становится меньше, но качество его становится выше.
— Давайте о вас поговорим. Когда и как вы начали заниматься граффити? Вы занимаетесь только этим, правильно?
В настоящий момент я занимаюсь рисованием, точнее, графикой в разных ее проявлениях. На холстах рисую акрилом, на компьютере рисую в иллюстраторе, фотошопе, на бумаге рисую линером, на улице спреем.
Граффити я начал интересоваться году в 1994-95, и мне всегда нравилось рисовать персонажей, я рисовал свои комиксы. Была такая программа «Нью-Йорк, Нью-Йорк» с Гордоном, там я увидел первые документальные записи бомбинга. Информации было очень мало, но я интересовался этим, поскольку это как раз то, что мне было близко. Часто граффити рисуется так — шрифт рядом с персонажем, и как раз шрифтового граффити я видел очень много, персонажного — меньше. И я сразу понял, что хотел бы занять эту нишу.
И вот, собственно, с 98-го года, когда я первый раз попробовал себя на стенке, я начал периодически прорисовывать в Ясенево, выбирался в центр, рисовал на Маяковке, где увидел работы «Зачем?». Это легендарная московская команда, в ней немало участников, при этом активно действуют человек пять.
— Пять человек — это много или мало для действующей команды?
Думаю, для команды достаточное количество — десять, но так как люди взрослеют, со временем не все могут остаться на плаву. Многие вообще любят рисовать вдвоем, то есть даже если в команде человек десять, они разбиваются на пять миникоманд или по трое. Мне нравятся команды поменьше, где видно, что настоящая дружба сплачивает людей для взаимодействия.
Вообще, в граффити важно имя, чтобы тебя уважали в тусовке. Что касается команды «Зачем?», на мой взгляд, это гениальное название, такой вопрос приходит в голову каждому человеку, когда он видит эти рисунки. Кроме того, это кириллица, а до этого все рисовали латинские буквы.
— Вова, как на творчество граффитчиков реагирует общество? Люди комментируют, высказывают недовольство?
Я могу сказать, что позитивные и негативные комментарии прямо пропорциональны возрасту человека. Чем моложе, тем позитивнее комментарии. Еще многое зависит от того, что люди видели, где оказывались и насколько широк их кругозор. Однако я не знаю, как относятся ко всему этому пожилые люди в Европе, потому что в их головах тоже, наверное, не должно укладываться, почему первые этажи зданий отданы на растерзание уличным художникам. В Москве, например, всем есть дело до любого дома, до любого объекта, если, конечно, речь не о настоящем криминале, в таком случае все просто проходят мимо.
Властям же совершенно не до этого. Есть люди, которые занимают должности, связанные с формированием облика города, они понимают, что на этом можно заработать, периодически приносят проекты в правительство. Мне кажется, все, что происходит с популяризацией граффити, это, с одной стороны, желание идти в ногу со всем миром, а с другой — зарабатывание денег. Например, была позитивная идея прорисовки торцов зданий в Москве. Проходил фестиваль, на котором рисовали разные художники со всего мира, но мне нравится ровно 30% из того, что было сделано. И все-таки это положительный момент, несмотря на то что такие фестивали происходят слишком внезапно и в большом количестве — сначала ничего не было, а потом вдруг все появилось.
— А эта история с Пушкиным и Гончаровой на Никитском бульваре?
Да, появляются вот такие китчевые рисунки, но должна же быть какая-то серьезная понимающая комиссия. Я не знаю, кто это сделал, но есть ряд контор, которые подобными вещами занимаются, получают на это разрешение и очень портят облик города. Возможно автору приятно и интересно это рисовать. Однако ответственность за утверждение такого рода работ всегда лежит на кураторах.
