Почему зет-писатели во главе с Захаром Прилепиным остаются маргиналами, несмотря на то что государство предоставило им ведущую роль в российском культурном пространстве, — объясняет литкритик Константин Моргенштерн в статье о том, какие идеи проповедуют литературные патриоты, что общего у зет-прозы и яндекс-переводчика, зачем Прилепин выстраивает советскую модель управления культурой и в чем особенности мышления писателей-пораженцев.
Российское литературное пространство в руках патриотов
24 февраля 2022 года в русскоязычной литературе закончился период 2000–2010-х годов. По своей структуре и тенденциям он отличается от 1990-х и, естественно, будет непохож на то, что нас ждет в будущем. Наверное, нужна совершенно другая обстановка, чтобы начать подводить итоги и осмыслять сделанное за это время. Сейчас как бы не до того. Российское государство не только открыто вторглось на территорию Украины, но и перешло от относительного невмешательства к откровенной агрессии во внутренней политике, в буквальном смысле заткнув рот и вытеснив из публичного пространства всех недовольных. И таким образом оно сделало внезапный и совершенно неожиданный подарок литературным патриотам и почвенникам, которые к этому, как ни странно, оказались совершенно не готовы. Долгие годы они были в литературе маргиналами, предметом насмешек и пародий, и вот наконец настало и для них время проявить себя.
С появлением закона о дискредитации вооруженных сил РФ стал совершенно невозможен открытый обмен мнениями, и все дискуссии перешли в режим закрытого обсуждения.
Как когда-то на интеллигентских кухнях, разработка новых идей происходит в закрытых чатах, блогах и личной переписке.
По-прежнему выходят толстые журналы и обновляются электронные издания, некоторые откровенно нейтральные, некоторые с фигой в кармане. Есть одно оппозиционное издание литературной направленности ROAR, которое, впрочем, не публикует дискуссионную аналитику. А если бы и публиковало, толку в этом все равно было бы немного. Тем, кто уехал, не до осмысления ситуации в культуре, у них сейчас совершенно другие заботы. Тем, кто остался, за публичное высказывание своего мнения грозит нанесение невосполнимого вреда жизни и здоровью.
Так что все без остатка российское литературное пространство внезапно досталось патриотам — и прежде всего кружку, сложившемуся вокруг политика и писателя Захара Прилепина. И удивительное дело — сразу же оказалось, что это пространство им абсолютно нечем заполнить. Изначально, насколько можно судить, патриотический дискурс был ориентирован на относительно небольшую группу единомышленников. Об этом говорят их собственные обозначения — «хутор», «бункер», «свои», «родня». Хутор — это что-то на выселках, отдельное от всех остальных. Бункер — нечто глубоко запрятанное, причем в идеальном случае так, что никто и найти никогда не сможет. И сколько вообще может быть «своих»? 145 миллионов точно не может. В бункер не поместятся.
Зато «свои» естественно противопоставлены чужим по признаку родства душ и сходства идеалов. Поэтому не случайно главным объединяющим моментом для этой группы стала полемика с «либералами» и «западниками». Собственно, они всегда занимались высмеиванием противника и ругали представителей оппозиции. Но до 24 февраля существовали разные площадки, и большая часть блогов была открытой. Поэтому иногда даже начинало казаться, что у литературных патриотов есть общая платформа, с которой они пытаются нести миру какую-то свою истину. Но как только благодаря неустанным усилиям российского государства возможность свободного высказывания практически исчезла, сразу же выяснилось, что у патриотов и почвенников не только нет общей объединяющей идеи, но и большие проблемы с теоретическим обоснованием. Сказать им, по сути дела, в принципе-то и нечего.
Вся их полемика по большому счету являлась исключительно ответной. Сами по себе они не могут породить ни одной более или менее внятной мысли. Вот почему именно патриоты — самые прилежные и внимательные читатели блогов эмигрировавших литературоведов Олега Лекманова, Натальи Громовой, литературного критика Галины Юзефович и литературоведа и журналиста Глеба Морева. Стоит там появиться хоть малейшему критическому замечанию, и вот уже каждый считает своим долгом высказать по этому поводу свое высокоценное мнение, причем чаще всего в крайне оскорбительной форме. Как обычно это у них и бывает, экспрессия выражений маскирует катастрофическую нехватку хоть какого-то содержания.
Со стороны это выглядит, мягко говоря, несколько странно, ведь тема «русской идеи» давно разработана в отечественной философии и публицистике. Конечно, консерваторы конца XIX века в основном были авторами довольно унылыми и бесцветными, но хоть что-то позаимствовать у них все-таки можно.
Литературные патриоты и почвенники предпочитают довольствоваться одним-единственным тезисом: «родину надо любить, границы ее расширять, а врагов уничтожать».
Родина в данном случае является абсолютной и необсуждаемой ценностью чуть ли не божественного происхождения. В остальном же их блоги заполняют анонсы, перепосты и перекрестные ссылки друг на друга. Понятно, что на всем этом в творческом плане далеко не уедешь. Но более пристальное знакомство с текстами зет-литераторов заставляет подозревать, что литературное качество никогда не являлось для них особенно важным. В основном среди них, на мой взгляд, встречаются или откровенные халтурщики, или очень слабые авторы.
Удивительно, но факт — при всей любви современных литераторов к символическим знакам отличия, никто из более или менее заметных авторов не перешел на сторону зет-литературы (подробнее об этом можно прочесть в антологии «Поэзия последнего времени»). Понятное дело, что еще не вечер и псевдопатриотическая истерия в обществе, можно сказать, только начинается. В будущем все еще может не один раз поменяться, но пока что можно с уверенностью сказать, что российское литературное сообщество в большинстве своем войну в Украине не поддержало. И даже те, кто в 2014 году с упоением повторяли «крымнаш», после 24 февраля очень серьезно задумались о своей позиции и, как правило, ее пересмотрели. В публичном же пространстве оказались маргиналы, которые много месяцев подряд не могут прийти в себя от свалившегося на них «подарка».
Плоды патриотического вдохновения
Впрочем, одна идея, которую они долго взращивали во время своих посиделок на хуторе, вполне пригодилась. Хотя идею эту нельзя назвать ни самостоятельной, ни оригинальной. Это идея постоянной борьбы с врагами, которые зажимают подлинную литературу и не пускают ее к читателям. Но если раньше у литературных патриотов не было никаких инструментов влияния, то теперь возможности их значительно расширились. И вот уже Захар Прилепин требует для зет-литературы лучших мест в книжных магазинах, а его соратники вполне успешно шантажируют организаторов книжных ярмарок и фестивалей по поводу площадок для презентаций. Очевидно, готовится «великий поход» на «либералов», которые, по утверждениям зет-литераторов, засели во всех культурных институциях и не дают народу в полной мере насладиться плодами их патриотического вдохновения.
Выглядит все это, надо признаться, очень комично. Государство расчистило им площадку — пожалуйста, проповедуйте, сейте разумное, доброе, вечное. Вот время на телевидении, вот площадки для выступлений по всей стране, вот гастроли, вот фестивали, вот гранты и т. д.
Но литературные патриоты не унимаются и жаловаться не перестают.
Уже почти год никого, кроме них, нет в российском публичном пространстве. А между тем в российских культурных институциях, как они считают, по-прежнему полно врагов, мешающих им в полной мере прославлять «силу российского оружия» и мобилизовать общество на защиту традиционных ценностей.
Перекладывание ответственности на оппонентов, полностью лишенных права на высказывание и сильно ограниченных в своей профессиональной деятельности, заставляет задуматься о подлинных причинах исходной маргинальности этой литературной группы. Ответ, в общем-то, очевиден — это их абсолютная неспособность, на мой взгляд, произвести хоть сколько-нибудь ценный творческий продукт.
Вот, к примеру, просто поразительная по своей первобытной мощи фраза из статьи поэтессы Марии Ватутиной о вечере эет-поэзии: «Захар Прилепин огребает последние годы огромные претензии, суждения от слова „суд“, и эти судилища устраивают в телефонах и на встречах люди, далекие от него, которые вообще не интересовались никогда ни его прозой, ни его общественной и политической деятельностью, ни его работой по пропаганде литературы и музыки, особенно, советского времени и современных патриотических писателей, артистов и музыкальных исполнителей». Такое ощущение, что написала ее Мария Ватутина не по-русски, а на каком-то мертвом языке, а потом перевела два раза с помощью яндекс-переводчика.
Или вот фрагмент из опуса Олега Демидова, литературоведа и, кажется, тоже поэта на тему украинского языка: «Русский язык — гибкий и гуттаперчевый: он вмещает в себя многое. Заведешь казачий гик, а выпорхнет подросток-очкарик в прыщах да с намазоленными руками от счастья лицезреть героев и героинь американских комиксов». Истинному патриоту можно всё — даже писать слово «мозоль» через «а». Всю остальную «красоту», так и быть, отнесем на неудержимое стремление к поэтическому самовыражению. Познания в области истории, конечно же, филологу не положены изначально. Но вот что делать с этим потрясающим утверждением: «большая часть европейских языков вышла из латыни — поэтому понятно, что украинцы еще и низкопоклонствуют перед западом». Ведь его автора должны были отчислить еще на первом курсе после экзамена по предмету «Введение в языкознание», а он не только окончил свое учебное заведение и защитил там диплом, но и преподавал впоследствии в лицее НИУ ВШЭ.
После этого гениального лингвистического прозрения никаким другим заявлениям Олега Демидова удивляться уже невозможно. Вот с грацией внезапно ожившего динозавра он пытается проанализировать стихотворение Давида Самойлова «Бандитка». И снова, кстати, исходной точкой полемики становится высказывание его политических оппонентов — поэтов Бориса Херсонского и Елены Фанайловой. А вот записывает в патриотический лагерь покойного Дмитрия Александровича Пригова, просто отменив иронический подтекст в его стихотворениях. По убеждению Демидова, Пригова сейчас можно прочитывать только как «архитектора советского дискурса», а все его описания советского быта на самом деле являлись апологией СССР.
Почему именно Пригов попал на крутящиеся вхолостую шестеренки этого диковинного аналитического механизма? Вслед за Захаром Прилепиным Олег Демидов ведет последовательную борьбу за привлечение в патриотический лагерь покойных классиков советской, антисоветской и постсоветской литературы. Все они должны быть мобилизованы ради оправдания российской агрессии в Украине и борьбы с недремлющим «внутренним врагом». Так что Пригов, по Демидову, «это последняя безусловная крупная поэтическая фигура, которая у них осталась и с помощью которой можно расчехлять свои карманы и доставать оттуда замусоленные социополитической повесткой кукиши». Разумеется, сраженные этой безграмотной статьей «проклятые либералы» без каких-либо возражений отдадут Дмитрия Александровича славным хуторянам. Принесут, так сказать, на блюдечке с голубой каемочкой.
Попытка представить, как вообще возможно расчехлить карман и достать оттуда «замусоленный кукиш», неизбежно приводит нас к творчеству Игоря Караулова, в котором тоже можно обнаружить много примеров похожего косноязычия и стилистических неувязок. Во времена постмодернизма эта стилистика казалась намеренным приемом, однако военное время потребовало стихов прямого действия, и сразу же выяснилось, что по-другому Караулов просто не умеет.
В столь любимый литературными патриотами советский период стихи подобного качества можно было обнаружить в сборниках пародий и на страницах журнала «Крокодил». Теперь же Игорь Караулов гастролирует по всей стране, потрясая восхищенную аудиторию следующими чеканными строчками: «Поэты гуртом ненавидят Россию / и строк уж немало о том намесили, / в которых ни смысла, ни ладу, ни броду, / зато их зовут почитать на „Свободу“. // Поэты живут в Ереване, Тбилиси, / сосут европейские вялые сиси. / Кто не насосется, пускай попасется. / Поэты, короче, живут как придется».
Гораздо больше, впрочем, Игорь Караулов известен не своими стихами, а постоянными жалобами на непонимание и непризнанность, которые стали в своем роде его личным брендом. Много лет Караулова пытались выдвинуть на шуточную литературную премию «Нытик года», но он все время отказывался (там требовалось согласие номинируемого). Эта маска бедного, непонятого и всеми презираемого поэта за последние лет двадцать приросла к поэтической физиономии Караулова настолько, что даже сейчас он не может от нее отказаться. У этого поэта два-три выступления в неделю, только что вышла книжка, эфиры на телевидении, приглашения в другие города, и все равно он продолжает жаловаться на то, что публика больше любит Анну Долгареву и что в телевизор его зовут не так часто, как ему хотелось бы. А быть может, это и не маска, и не жизненная позиция, а врожденное свойство характера. В таком случае никогда не сможет победить та сторона, к которой примкнул Игорь Караулов, просто потому, что он по своей природе абсолютный пораженец.
Покойная советская империя вызывает у всей этой группы патриотически настроенных литераторов исключительно положительные эмоции. «Чем дальше по времени мы отходим от Советского Союза, тем прочнее уверяемся в том, что это было уникальное время, совершенно космического масштаба цивилизация, люди — необыкновенные», — вслед за Захаром Прилепиным повторяет Олег Демидов.
Именно в советской модели управления культурой видит свой будущий идеал сам Захар Прилепин.
Именно советской дотошности и мелочности требует он от современных культурных институций в борьбе с неугодными писателями и музыкантами. Ну и, конечно, именно советскую «секретарскую» прозу напоминают его собственные литературные произведения — такие же, на мой взгляд, унылые и невнятные, как и многочисленные выступления на тему «как нам обустроить Россию».
Вот это полное отсутствие живого слова поражает в зет-литературе больше всего. И здесь, конечно, аналогия с советской литературой оказывается наиболее удачной. Ведь что делали советские читатели с многотомными произведениями членов Союза писателей? Сдавали в макулатуру и покупали вместо них Дюма и Агату Кристи. Литературные патриоты получили в свое полное распоряжение публичное литературное пространство. Но пространством этим никогда не смогут воспользоваться.
